— Зачем?
Алина пожала плечами.
— Не знаю. Но мне как-то тревожно.
— Может быть, мне лучше завтра не уходить в офис? Точнее, уже сегодня.
— Нет! — почти выкрикнула Алина.
Потом помолчала и добавила уже более спокойно:
— Не нужно. Мне легче будет самой, то есть одной. Иначе Сергей все поймет, а вам с ним жить дальше.
— А тебе? — задал давно наболевший вопрос Вадим Сергеевич. — Тебе как жить?
— Спасибо, что не спросили с кем, — краешком губ усмехнулась Алина.
— Пожалуйста. Но ты не ответила на мой вопрос.
— А я не знаю ответа. Посмотрю, как ситуация сложится. Тогда и решу.
— И не позволишь мне принять в этом участие?
И тут Алина внезапно разрыдалась. Она плакала так горько и так отчаянно, что у Вадима Сергеевича в полном смысле слова перевернулось сердце. Он подошел к ней и опустился на колени перед креслом.
— Ну что ты, — бормотал он, целуя ее неподвижные руки. — Ну, перестань. Все образуется, вот увидишь. Сергей — нормальный, разумный парень. Он же в состоянии понять, что первая детская влюбленность…
Алина успокоилась не сразу, но все-таки успокоилась. Вадим Сергеевич на руках отнес ее в постель, уложил, бережно прикрыл одеялом и сидел рядом, пока ее дыхание не стало ровным и спокойным. Уснула…
А ему уже и пытаться заснуть было бессмысленно: через два часа нужно собираться на работу. Обязательно нужно. Права Алина: он и сам не вынесет подобной очной ставки с сыном. Права его умница…
Его? Или уже…?
Алина проснулась от звука захлопнувшейся двери. Звук этот был едва различим, но все же его хватило, чтобы непрочный сон мгновенно разлетелся на сотни тысяч осколков, оставив ощущение тревоги и неуверенности. Через несколько секунд она осознала, что Вадим Сергеевич ушел на работу, что сегодня может вернуться Сергей, и что сегодня, скорее всего, ей придется из этого дома уходить.
О том, чтобы отправиться в институт на занятия, не могло быть и речи: она прекрасно понимала, что только понапрасну изведется там, не понимая ни слова на лекциях и в обязательном общении с однокурсниками. Две-три приятельницы знают, что со дня на день должен вернуться из армии ее жених — прикроют перед старостой потока, не страшно. Но вот как потом ходить в институт? Или в него и ходить-то уже не придется?
Ей вдруг стало страшно. До сих пор казалось, что все хоть и неприятно, в высшей степени неприятно, но вполне преодолимо. Нужно только сказать правду, ну, не всю, конечно, а лишь ее главную часть: я полюбила другого. Прости, но так вышло. Постараемся остаться друзьями…
Тьфу, пошлость какая, как в бульварных романчиках! Пошлость и глупость. Как они с Сережкой смогут остаться друзьями, если она, пока он служил в армии, премило развлекалась с другим? Да не один нормальный мужик этого не простит никогда в жизни!