— Мой отец — говнюк, но Дьявол? Немного грубо, ты так не думаешь?
Кайл разглядывал меня какой-то момент, делая несколько шагов назад, отступая к двери.
— Я не позволю им больше меня использовать.
— Использовать для чего?
Что-то подсказывало мне, что он говорит не о сравнении сортов кофе. В животе началась изжога.
Его глаза сощурились и излучали такую ненависть, что я фактически отшатнулась.
— Если ты попытаешься не дать мне уйти, я убью тебя.
— Ладно, ладно. — Я подняла свои руки, надеясь показать, что сдаюсь. Что-то в его глазах заставляло поверить в его намерения. Вместо того чтобы быть обеспокоенной, хотя тоненький голосок благоразумия на задворках мозга кричал, что надо бы, я была заинтригована. Это был мой отец. Подружиться и влиять на людей так, что они угрожают убийством. Рада, что такая не только я. — Почему бы тебе не начать с рассказа о том, кто, как ты думаешь, мой отец на самом деле?
— Этот человек — Дьявол Деназена.
— Да. Дьявол. Уловила это раньше. Но мой отец — просто адвокат. Знаю, это само по себе делает его своего рода придурком, но…
— Нет. Этот человек — убийца.
Челюсть упала на пол. Забудьте про яйца, у этого парня булыжники.
— Убийца?
Негнущимися руками Кайл начал снова щелкать пальцами, как он делал это у ручья. Указательным, средним, безымянным и мизинцем. Снова и снова. Тихим голосом он сказал:
— Я наблюдал, как он отдал приказ удалить маленького ребенка три дня назад. Это не то, что делает адвокат, верно?
Удалить? Какого черта, как предполагается, это означает? Я собиралась выпалить другой рад вопросов, но раздался шум снаружи. Машина. На подъездной дорожке.
Машина отца.
Кайл, должно быть, тоже это услышал, потому что его глаза расширились. Он перепрыгнул через диван и приземлился около меня в тот момент, как ключи отца звенели в замке парадной двери, и поворачивалась ручка. Эта чертова штука никогда не заедала у него.
Он зашел домой и закрыл за собой дверь. Глаза сфокусировались на мне, он произнес:
— Дэнзи, отойди от мальчика.
Ни эмоций, ни удивления. Только холодный, плоский тон, который он использовал, когда говорил со мной обо всем от хлеба до освобождения от школы.
Обычно это опечаливало меня, факт, что его карьера, кажется, высосала из него всю душу, но я с этим покончила. На данный момент легче было сойти с ума. Попытаться получить от него любую реакцию стало моей единственной целью в жизни.
Кайл подошел ближе. Сначала сумасшедшая часть моего мозга решила, что это означает, будто он хочет защитить меня от моего отца. Это как-никак имело смысл. Согласно ему, отец — зло, а я та, кто прикрыл его спину у ручья, та, которая дала ему свою обувь и лгала тем людям, я была другом.