Мона шла рядом с папой, словно зомби, глаза пустые, выражение лица мёртвое. Её размеренные шаги полностью соответствовали его шагам.
Хлопок. Стук. Хлопок. Стук. Они остановились в пяти шагах от нас, Мона смотрела вперёд, сквозь своего дядю. Ничего. Ни эмоций, ни признания. Только пустые коричневые глаза, оттенённые копной мышиных коричневых локонов.
— Что с ней? — заворчал Дэкс. Он, возможно, не задумывался над этим, но его пальцы дёрнулись, и я прикусила щеку, чтобы не закричать.
— С ней всё в порядке, — ответил отец.
— Фигня! Посмотри на неё. Она же ходячий мертвец.
— Для моей же безопасности при перевозке пришлось дать ей лекарство. Это пройдёт через несколько часов.
У меня было ощущение, что действие наркотиков пройдёт через несколько часов, но вред, нанесённый этой маленькой девочке Деназеном, никогда не смыть. Закипал гнев. Кайла они тоже накачивали наркотиками? Иногда я могла видеть этот маленький, безошибочный намёк на безумие, вспыхивающий в его глазах. Я помнила его слова, сказанные Алексу у Руди: «Так хватать — это больно».
Как я могу быть плотью и кровью такого монстра?
— Отправь её сюда, — произнёс Дэкс, вывернув мою руку с такой силой, что слезы появились на глазах. Он хорошенько меня встряхнул. — И я отправлю к тебе вот эту.
— Сначала отправь Дэзни.
Дэкс засмеялся.
— Конечно. Потому что ты никогда не думал меня перехитрить.
— Конечно, нет. У тебя моя дочь. А я никогда бы не рискнул её безопасностью.
«ЛЖЕЦ!» — хотелось закричать мне, но я придержала язык.
— На счёт пять отпускаем обеих, — предложил Дэкс. Отец кивнул, соглашаясь, и Дэкс начал считать. — Один…
Я знала, что всё это было ловушкой, но всё же в животе началась изжога.
— Два…
Лицо отца оставалось безразличным.
— Все будет в порядке, Дэзни.
— Три…
Его голос обжигал мне уши.
— Четыре…
Я попыталась прояснить мысли. Бренд говорил мне однажды, что у меня выразительное лицо. Оно показывает всё. Поэтому вся моя злость, моё удивление и больше всего мои опасения о Кайле должны быть вытолкнуты из мозга.
— Пять.
С небольшим толчком Дэкс отпустил мою руку, в это время отец нагнулся и прошептал что-то в ухо Моны. Она начала идти. Дистанция между нами была небольшая, но её шаги были маленькими, поэтому я замедлила ход. Когда мы встретились в середине, она не показала признаков осознания ситуации или моего присутствия и молча прошла мимо.
Отец не показал никаких признаков чего-либо. Он не стоял с распростёртыми объятиями, приветствуя меня дома, в безопасности. Он стоял неподвижно и без эмоционально, ожидая в тишине и, как будто раздражаясь, что всё происходит так долго. Неужели было бы слишком много просить его о проявлении небольших поддельных эмоций? Когда я подошла к нему, я повернулась, чтобы увидеть, как Дэкс обернул руки вокруг маленькой девочки, которая не возвратила объятия и не плакала от радости.