«Скоты, — с презрением, подумал о шамане и его подручных Иван Ростиславич, вспоминая один из своих разговоров с Соколом, который рассказывал ему о венделях. — Некогда они были осколком великого племени, но вдали от Венедии выродились, а когда свеи вытеснили венделей в Норланд, они окончательно одичали и извратили одно из славянских учений. И что теперь? Они живут ради смерти, а ни к чему хорошему это привести не может. Ставить себе цель умереть? Ха! А ради чего тогда жить, учиться, рожать детей и что-то созидать? Нет. Нам такая вера не нужна. И если венедов я могу понять и принять как братьев по крови, то этих полукровок и квартеронов, конечно же, нет. Ну, а раз так, то коли видят нас славянские боги, то они помогут моим воинам, а не старику в шкуре полярного волка, который мечтает о путешествии в царство мертвых, словно о великом благе».
Вскоре шаман заткнулся, и когда дружинники приблизились к северянам, Берладник бросил быстрый взгляд на своих воинов, и улыбнулся. Люди были готовы к драке, и они шли к спасению, а не к смерти. Это было правильно и, поудобней перехватив рукоять меча, Берладник прикрылся щитом, дождался, пока справа и слева встанут десятники, а затем резко прибавил хода.
— Бей!!! — воздух сотряс дружный боевой клич дружины, который сопровождался топотом и звоном металла, и передовые десятки русичей врезались в толпу дикарей.
— Хе! — на выдохе Берладник опустил свой клинок на голову ближайшего противника, венделя в обшитой костяными бляхами длиннополой куртке и шипастой дубиной в руке. Щит отбросил грубое оружие полукровки, а стальной клинок раскроил череп враг. Затем на него выскочил следующий местный обитатель, на этот раз низкорослый лапон, и князь действовал по наитию. Удар тяжелым сапогом и противник отлетел под ноги своих товарищей, которые затоптали его. Следующий, боец, худой юноша с длинными космами, который попытался достать Ивана Ростиславича копьем. Глупость. Отбив оружие юноши, князь вонзил меч в живот дикаря, который откликнулся на призыв шамана, выполз из дебрей и выступил против дружинников.
Вокруг Берладника шла рубка. Воины князя, словно превосходно сработанный механизм, вроде мельничного жернова, перемалывали дикарей и шли на выход из ущелья. Но тут произошло то, чего они не ожидали. Шаман что-то выкрикнул, после чего масса врагов резко развернулась и побежала, а когда пространство очистилось, перед дружинниками появились новые противники, восемь человек, полуобнаженные мужчины не старше тридцати лет с топорами в руках. Они стояли, полусогнув ноги и, от взгляда на них, в душе Ивана Ростиславича что-то дернулось, а в районе живота образовался колючий комок. Отчего так? Князь не задумывался и только позже он понял, что имелась в новых противниках некая невидимая сила, которая била в него и воинов еще на подходе, нечто первобытное и сверхъестественное.