Позабыв про пленника, я помчался к порталу. Попутно проверил Валентина Кедрина, который гонял своих питомцев и днем и ночью, а затем перешел в Дикое поле. На тропе Трояна меня никто не поджидал. По этой причине сам для себя я определил шамана как мошенника и занялся текущими степными проблемами. В орде, кстати сказать, тоже особо не задерживался, за три дня уладил все самые неотложные дела, разрешил три тяжбы, наложил виру на пару родов и объявил о сборе невест, а затем взял конвой и направился в Киев.
Дождь, слякоть, грязь и холод. Непогода не могла меня остановить, и спустя несколько дней я оказался в столице Руси, где проходил большой совет русских князей. Рюриковичи, коих собралось почти полсотни душ (это вместе с молодежью) судили и рядили, как им жить дальше. Владимирко Володаревич и недобитые Долгорукие с Ольговичами кивали на Константинополь, мол, там цивилизация, давайте поближе к ромеям прислоняться. Средненькие князья, вроде Ростислава Ярославича Рязанского, Изяслава и Владимира Давыдовичей (черниговские владетели), Рогволда Борисовича Полоцкого и Вячеслава Владимировича Волынского (он до сих пор считал, что племянник должен отдать ему великое княжение) говорили, что ничего менять не надо, и так все хорошо. Ну, а семья Изяслава Мстиславича, он сам, митрополит Климент и мелкие князья, которым посулили некоторые блага, настаивали на избрание царя.
В итоге начали спорить и на разговоры потратили седьмицу. В это время я неоднократно тайком встречался с Изяславом и митрополитом. Первому давал советы, а второму рассказывал как, на мой взгляд, лучше обставить венчание на царство и подарил гимн. Какой? «Боже Царя храни!» Ходил-ходил, все мысли вокруг будущего самодержавия крутились, вот память и выдала текст, который, если я не ошибаюсь, при помощи А.С. Пушкина сочинил поэт Жуковский. Далее вспомнилась мелодия, и гимн появился на бумаге, которую я передал Клименту Смолятичу. Мне-то все равно, а ему пригодится, вещь-то серьезная и по мозгам не избалованных музыкальными творениями людей двенадцатого века должна бить сильно.
Однако возвращаюсь к сходу князей. Рюриковичи все же решили голосовать, и великий князь получил то, о чем мечтал. Долгоруких он прижал тем, что может отобрать остатки отцовского наследства. Ольговичей купил обещанием выделить им небольшие городки для кормления. Давыдовичам припомнил, как они с Гюрги против него выступить хотели, и попросил посчитать, за сколько дней черные клобуки из Зарубина смогут добраться до Чернигова, да сколько он потом в осаде продержится. Вячеслава Владимировича уговорил поступиться старшинством и что-то пообещал, что именно неизвестно, по-семейному все решалось. Рогволду Полоцкому были предъявлены свидетельства того, как он с ромеями сговаривался. Ростиславу Рязанскому великий князь гарантировал автономию и расширение владений в степь (это с моей подачи). Ну, а остальных он просто купил. Причем Иван Ростиславич Берладник, который все же успел на сход, принял от Изяслава (в подарок, конечно же, а не как взятку) триста пятьдесят гривен серебром. И только Владимирко Володаревич до конца стоял на своем, отстаивал интересы ромеев и ни про какого царя слышать не хотел.