— Папа! Папочка! Нам холодно! Мы замерзаем! Здесь страшно и темно! Где ты!?
Слышать эти жалобные детские голоса, которые я никогда не забывал, было мукой, какую даже самому заклятому врагу не пожелаю. Поэтому я был на волоске от безумного поступка. Вот только я выдержал и не поддался мороку. Кстати говоря, живойт помогал. Лишь только я откланялся от намеченного маршрута, как он издавал резкий посвист, и это немного приводило меня в чувство. Вот так вот я и шел. Змей свистел, душа разрывалась на части, а ноги упрямо, метр за метром, преодолевали расстояние и, наконец, справа от меня оказался следующий путевой знак, такой же камень, как и в избушке Всеслава, но узоры другие. Голоса смолкли, а затем я без колебаний приложил руку к валуну и через боль, которая вновь затмила мне глаза, вышел в мир Яви.
В этот раз переход произошел чуточку легче, и я восстановился быстрее. Ну, а когда смог оглядеться, то обнаружил, что с тыла валун, а я нахожусь в сухом подвале, в коем не так давно были люди, ибо на стоящих вдоль стен бочонках находилась еще теплая свеча, а в воздухе витала смесь из запахов пота, воска и пыли. В общем, помещение рабочее. Но вот вопрос. А где оно находится? Пока не добудешь языка и не присмотришься к обстановке, не разберешься, и я, поднявшись по узкой лесенке, толкнулся в широкий лаз под потолком.
— Дух-х! — крышка дернулась, но не поднялась, ибо наверху был прочный запор.
Ладно. Спустился вниз и приступил к осмотру. Бочки, как правило, стандартные, примерно по пятьдесят литров каждая, и в них было залито какое-то душистое масло и расплавленный говяжий жир. Значит, это хозяйственное помещение. Вот только ответа на мой вопрос, где же я нахожусь, как не было, так и нет. И тогда я решил в щель между крышкой лаза и полом выпустить живойта, дабы он осмотрелся. Однако сделать это я не успел.
Наверху заговорили люди. Поэтому я замер без движения и прислушался к их разговору.
— Ты точно слышал шум? — спросил мужик, судя по густому басу, тучный человек в возрасте и с одышкой.
— Да-да, — ответил ему молодой и звонкий голосок. — Крышка лаза сильно дернулась. Наверное, это черт.
— Один раз крышка вздрогнула?
— Да.
— А точно в подвале больше никого не было, когда ты уходил?
— Вроде бы никого за спиной не оставил. Масло взял, как отец Никодим велел, запор накинул и выскочил. Но темно ведь было и страшно.
Молчание, а затем удар по люку и тот, кого молодой называл отцом Николаем, воскликнул:
— Кто ты!? Именем Господа, отвечай! Сатана!?
«Кажется, я где-то в монастыре, — подумал я. — Но это и не удивительно, ведь уже отмечал, что точки перехода, как и любые иные точки силы и намоленные места, привлекательны для постройки храмов. Ну, а коли так, то надо или уходить, или хитрить и добывать информацию. Пока опасности нет, а значит, следовало бы разобраться, где я и что со мной. Опять же не факт, что портал сработает. Вдруг, он по какому-то графику включается? Я ведь этого пока не знаю».