— Это я, Иван.
Мой голос был глух и неразборчив. Имя я назвал самое распространенное и если храм, куда меня выкинуло, большой, то, наверняка, в нем отыщется парочка Иванов.
— А что ты там делаешь? — священнослужитель, эмоции которого я уже смог уловить, несколько расслабился.
— За маслом спустился, а потом меня случайно закрыли. Было, крикнул вслед, да меня не услышали, охрип, что ли.
— Бац! — отец Николай дал молодому пареньку, который его привел к подвалу, затрещину и сказал:
— Дурачина и раззява. Что же ты Ивана закрыл? Открывай болезного быстрее.
— Понял.
Мальчишка откинул в сторону запор, а отец Николай сошел с люка и я рванулся из ловушки. Крышка откинулась, и я выскочил наверх. Передо мной двое. Полный бородатый брюнет с упитанным лицом и черном подряснике, а рядом с ним худой паренек, кожа да кости, в латаной длиннополой рубахе.
— Ты же не Иван!? — приподнимая масляную лампаду, произнес священнослужитель.
— Это точно, — согласился я с ним и впечатал свой кулак ему в солнечное сплетение.
Монах или кто он там в своей иерархии, согнулся и раззявил рот, словно выброшенная из воды рыба. Ну, а я перехватил лампаду и поставил подножку пареньку, который хотел убежать. Затем опустил светильник на пол, вырубил священнослужителя ударом по шее и занялся мальчишкой.
— Что это за место?
Округлившимися от страха глазами паренек смотрел на живойта, который по-прежнему сидел на моем плече, и не мог вымолвить ни слова. Но когда я его встряхнул, он произнес:
— Эт-т-о под-д-вал.
— Само собой. А под чем подвал находится?
— Под со-б-бо-ром.
— А каким?
— Софийским.
— В Новгороде? — удивился я, так как первая ассоциация, которая пришла мне в голову, была связана именно с новгородским храмом.
— Не-е-ет. В Киеве.
«Вон оно как, — я качнул головой. — Значит, я в Киеве. Шел по тропам всего-то ничего-то, сколько точно, не знаю, но не больше пары-тройки часов, а то и меньше, и перешел из Полоцка в столицу Руси. Круто, однако».
— Значит, это Киев? — уточнил я.
— Он самый.
— А день какой?
— Червень. Двенадцатое число.
«Со временем порядок, — отметил я, сканируя собор в коем было много людей, среди которых находилось немало воинов. — Но надо уходить. По Киеву мне бродить рано. Местные священнослужители уже всполошились, видать, имеются среди них одаренные люди, а значит, необходимо возвращаться назад. Вот только что со священником и парнем делать? Убить их? Нет, я же не зверь. Да и не даст это ничего. Наверняка, киевские священнослужители про камень языческий знают, да и трупы все равно к подвалу приведут. Так что таиться особо нечего. Коль понадобится, к порталу я всегда смогу прорваться, особенно если не один, а с дружинниками».