Между тем, 7,62-миллиметровых патронов нам требовалось много, винтовочных и пистолетных. В арсенале Пухлого преобладали совдеповские системы, которыми он вооружил нас для больших маневров. Гулять – так от души! Боре был выдан ручной пулемёт Дегтярёва с полным диском, Дима получил самозарядную винтовку Токарева, Крейзи оснастили пистолетом-пулемётом Шпагина. Балдорис скромно удовлетворился бывшей у него трёшкой. Я вообще пошёл налегке как турист. Ружьё брать не стал, я и в городе настрелялся. Пистолет Стечкина, завёрнутый в чистую тряпку, покоился в сидоре. С волыной, не раз меня выручавшей, я не расставался даже в лесу.
Таких бесогонов многострадальная Синява ещё не видывала. Акимов пришил наискось по верху ушанки отличительную красную ленту и стал совсем похож на партизана. Глинник с Балдорисом смахивали на вернувшихся с передовой гансов, а Крейзи вполне мог проканать за дикого ополченца. В таком колоритном прикиде наша банда, кряхтя и лязгая, выкатилась жутким похмельным утром в хмурый ненастный лес.
Похмельный упадок сил дал о себе знать: все быстро продрогли и захотели есть. Перед отправкой ни у кого с бодуна кусок в горло не лез, но потом расходились и проголодались. Балдорис размял натёртые ноги и жаловался. Бесполезное железо на плечах давило к земле. Провиант в вещмешках тоже весил изрядно. Поэтому решили сделать привал, но сначала наметили добраться до плодоносного участка, ибо после обеда на большой переход сил ни у кого не останется. Ближайшим трофейным Клондайком были карты. Когда мы доплелись туда, солнце уже находилось в зените.
Встали лагерем. Наиболее сознательные умелись за дровами, самые умные занялись кухней. Я достал из рюкзака лопату, насадил на черенок и прощупал пятачок для костра на предмет мин и снарядов. Ничего подобного не нашёл. Если и лежит в глубине торфа патрон-другой, ничего страшного. Разогреется, хлопнет – подпрыгнут угли, может быть взлетит зола, да и только.
Пухлый первым делом выбрал парочку стоящих рядом деревьев, повесил на них гамак и улёгся. Закутался в одеяло как в кокон и на все вопросы отвечал: «Шли бен зи на хуй, аллес». Одеяло у него было старое, в латках, обгоревшее по краям. Классический походный вариант, образующийся из совершенно новой вещи за пару сезонов.
Брошенные проводником на произвол судьбы, мы самостоятельно занялись стряпнёй. Главным кулинаром был я. Мне помогал Акимов. Процесс готовки отнял у нас менее часа. Индикатором послужило дикое племя, стянувшееся на запах. Окружили костёр и смотрели на булькающее варево, пуская слюни. Дима непринуждённо говорил по мобилу. До него опять дозвонились.