Компаньоны забыли о Дне здоровья. Раскочегарившийся Боря согнул лом. Он уже не чувствовал боли в ободранных руках; был направлен на достижение только одной цели – добраться до магического наследия всемогущих жрецов острова Туле. Я вдобавок предвкушал изящные ювелирные изделия, периодические встречаемые в неразграбленных усыпальницах.
Наконец, каменная насыпь была убрана и лопаты вонзились в утрамбованную многотонным гнетом могильную землю.
– Осторожнее, – предупредил я, – слой может быть тонким. Постарайтесь ничего не повредить. Дайте-ка лучше я сам.
С наивозможнейшей нежностью я заработал лопатой. Сильно сточенный штык моего давнего (еще со студенческих лет) спутника аккуратно убирал почву. Я стянул перчатки. Черенок привычно лег в ладони, приятно охладив натруженную кожу.
Говоря откровенно, для такой работы требовался совочек на короткой ручке, но ассортимент инвентаря в этой экспедиции был ограничен. Я поудобнее перехватил черен и глубоко вздохнул. Получилось сосредоточиться. Я словно слился с лопатой.
– Давай помогу, – влез Эрик.
– Не мешай!
Затаив дыхание, я слой за слоем снимал древнее напластование, ощущая штыком сопротивление грунта. Такая черновая работа на завершающем этапе, производимая слишком грубым, не предназначенным для нее инструментом, настоящая пытка. Напряжение колоссальное: так не хочется что-нибудь повредить, а сколько осталось до трупоположения, неизвестно. Весь на нервах, и лопата становится продолжением рук.
Пока слой был однородным, я с превеликим удовольствием выбирал его, но вдруг почуял, что сейчас, вот-вот сейчас должен буду коснуться… Нюх археолога не обманул меня. Штык бережно ткнулся в некий твердый предмет и я убрал лопату.
– Есть!
– Что есть? – встрепенулись сидящие на краю ямы напарники.
– Что-то есть, – нервозно выдохнул я, – что-то, принадлежащее усыпальнице.
– Помочь? – Боря достал складной нож.
– Если нетрудно, – деликатно отверг я медвежью услугу, – принеси ложку.
– Ложку? – трофейщик Боря не догонял, что ножами исступленно раскапывают гробницы только в кино.
– Если хочешь присоединиться, то две.
Боря убрал складник и споренько обернулся с инструментом.
– Работаем ювелирно, – проинструктировал я. – Помните, что вещи в земле хрупкие, поэтому грунт не роем, а отгребаем. Любой твердый предмет аккуратно обкапываем. Никакую приставшую к нему грязь не отскребаем и уж тем более не оббиваем. Никаких ножей! Поняли?
Первым твердым предметом оказалась берцовая кость. Мы вместе долго откапывали ее, не веря, что бывают человеческие кости такой длины. Поставленная вертикально, она достигала Боре до пояса. Былины говорили правду. Хотя ильменьские славяне преимущественно были низкорослы, среди них встречались подлинные гиганты.