Закончив читать, Альфред Карлович поднял на нас влажные голубые вежды.
– Как же это получилось? – негромко воскликнул он.
– Хулиганы, – я не стал вдаваться в вымышленные подробности. В записке Эрик не указал причин, приведших его на больничную койку, и ограничился сбивчивыми признаниями в любви.
– Проклятье, – надрывно вскрикнул дядюшка Альф, тонкие ноздри его трепетали. – Рольф, Рольф!
Восседавший в кресле с совершенно каменной будкой Слава внешне никак не отреагировал на призыв к неведомому помощнику. У меня же на миг очко слиплось при мысли, что сейчас нас застукают таившиеся в соседней комнате меченосцы. И тут же отлегло от сердца: послышалось натруженное дыхание и к хозяину подбежал здоровенный восточно-европейский овчар с чёрным чепраком, выдающим знатную родословность. Пёс участливо подставил голову под ищущую утешения руку.
– Как же так, как же так, – причитал Конн, нервно глядя животное по шерсти. – Почему же так получилось?
– Никто не застрахован от уличной преступности, – вздохнул я, – а Эрик…
– …Он такой ранимый! – удивительно точно подметил дядюшка Альф, лучше чем кто-либо знавший своего бой-френда. – Я теперь и сам убит. Расскажите, как его самочувствие.
– Он очень слаб, – сказал я, – потерял много крови, но никакой опасности для жизни уже нет. Врачи подоспели вовремя. У него проникающее ранение брюшной полости, однако органы не задеты. Останется шрам. Скорее всего, неприятные последствия тем и ограничатся.
– Кошмар, какой кошмар! – педераст чуть не плакал, от его румяных щёк пахло лавандой. – Завтра же я его навещу. Спасибо огромное, что вы приехали. Где он лежит?
Я доходчиво растолковал, как попасть к Эрику, попутно отметив, что маслозадый ебун доведён до вполне приемлемой кондиции, дабы его можно было прокачать и добиться желаемых результатов.
– Ну какое несчастье, – простонал Альфред Карлович, на него было жалко смотреть. Он скрупулёзно заносил мои наставления по больничному режиму в деловой календарь, вызывая невольное сопереживание. Пёс, вывалив язык, сидел рядом.
– Он поправится, – мягким, располагающим тоном обнадёжил я.
– Данке шён, – кивнул расчувствовавшийся Конн, не отрываясь от записи.
Он закрыл блокнот и положил поверх него ручку.
– Ах, что же я, глупая башка! – вдруг спохватился он, порывисто вставая. Выдрессированный овчар ничуть не удивился. Наверное, был привычен ко всяким странностям, творившимся в этом доме.
Широко ступая, дядюшка Альф пересёк комнату, распахнул дверку стенного бара и достал из зеркального нутра его бутылку изысканной формы. О, это дело! Давно пора. Ну-ка, что пьют сотрудники вербовочной фирмы?