– Согласен, – просипел пленник, пересохшее горло не давало возможности говорить внятно.
– Что? – то ли не понял, то ли притворился не понявшим один из тех двоих, подошедших.
– Я согласен, – жалобно прохрипел пленный, боясь, что его вербовщики передумают.
Один из подошедших одобрительно кивнул, улыбнулся, второй презрительно сплюнул. Будущий Джаба, задрожав, повалился на землю – приговор подписан. На всю жизнь.
– Вставай! Пошли! – Его дернули за шиворот – все тот же худой контрактник поднял пленного на ноги и почти поволок в направлении штабной палатки. С простреленной ногой и рукой ОН «выбрался» к своим тремя сутками позже. Полевой лазарет, месяц на антибиотиках, и ОН вновь вернулся в строй борцов за свободную Ичкерию. Вернулся уже в совершенно ином качестве. Теперь ОН – секретный агент ГРУ, с чьей-то легкой руки (не без доли юмора) получивший кличку Джаба, не покладая рук работал на обе стороны, благо платили и те, и эти. В девяносто шестом и последующие годы Джаба сильно жалел о своем выборе, все ждал, что за ним придут. Пронесло. Но тысячелетие заканчивалось, началась вторая чеченская, Кадыров перешел на сторону Москвы, и Джаба вдруг понял, что фортуна повернулась к нему лицом. Казалось, еще немного, и все должно закончиться, но время шло, война продолжалась, а картины прошлого возвращались все чаще и чаще… Воспоминания, навеянные видением этой старой, разгромленной несколькими гигантскими взрывами базы, под пеленой надвигающейся сонливости все же притуплялись, гасли, наконец наступил момент, когда глаза Джабы слиплись, сознание погрузилось в объятия Морфея.
Утро выдалось пасмурным. Низко нависшие облака грозились пролиться дождем, порывы усилившегося ветра пронизывали холодом. Слегка подрагивая, Джафаров выбрался из приютившего на ночь спальника и нос к носу столкнулся с подошедшим Газиевым.
– Джабраил, брат, идешь со мной. – Солта стоял, подергивая плечами. Холод, подобравшись и к нему, пробегал по спине мурашками.
– В смысле? – В глазах отразилось недоумение, они вроде бы и так… все вместе…
– Дальше пойдут не все. Салман останется здесь за старшего, – пояснил Газиев. – Не станем рисковать. Лишнее это. У дороги опасно. Блокпост рядом и вообще.
– Согласен, Солта, согласен. Кого возьмешь? – наклонившись, Джафаров быстро убрал в рюкзак спальник и начал скатывать расстеленный на земле коврик.
– Отберешь сам. – Предоставив заместителю свободу выбора, Солта поправил автомат и, повернувшись, направился к ожидающему его возращения Хаджиеву. По его словам, идти им оставалось не много – часа четыре. Солта знал, что они движутся к дороге. Но к какому именно участку – до сих пор оставалось загадкой. Магомед не спешил делиться своими планами, но где бы они ни выходили, везде поблизости находились блокпосты русских. Выдвигаться к дороге днем Хаджиев тоже считал рискованным, но для успешного выполнения задуманных планов необходимым действием.