Ломандра развернулась и вышла, разом превратившись в дряхлую старуху, с трудом отдавая себе отчет в своих действиях. Она испытала вялое удивление, когда очутилась у занавеса, отгораживающего комнату Ашне'е, но не смогла вспомнить, как оказалась там.
Ребенок спал в колыбельке рядом с кроватью матери, она, казалось, тоже спала, а врач уже ушел. Ломандра подошла к колыбельке и остановилась, глядя в нее ничего не видящими красными глазами. Ее рука потянулась к краю подушки. Просто, это должно быть так просто. Подушка на полдюйма выскользнула из-под головы спящего ребенка.
— Ломандра. — Она мгновенно обернулась. Распахнутые глаза девушки смотрели прямо на нее. — Что ты делаешь, Ломандра?
Заравийка почувствовала, как что-то непреодолимое сковало ее волю, принуждая ответить.
— Королева… Королева приказала мне задушить твоего сына. И в доказательство того, что я исполнила ее желание, она хочет получить мизинец его левой руки.
— Дай мне ребенка, — велела Ашне'е. — Там, на столе, врач оставил снотворный сбор в черной склянке. Принеси мне его.
Ломандра повиновалась, двигаясь как бездушное создание. Ашне'е взяла младенца на руки, обнажила грудь и, прежде чем вложить сосок в ротик ребенка, капнула на него темной жидкостью.
— Теперь подай нож, — сказала она.
Никогда в жизни Ломандра не видела столь непоколебимой безжалостности. Рядом с этим злоба Вал-Малы была не более чем пригоршней пыли.
Заравийке казалось, что она — всего лишь кукла, выполняющая указания Ашне'е, и невидимый кукловод заставляет ее двигаться, дергая за серебряные ниточки.
Мужчина в ливрее королевы низко склонился перед своей госпожой.
— Мадам, леди Ломандра преподносит вам этот дар.
— Неужели? Какая милая шкатулка. Элирианская эмаль, если не ошибаюсь. — Королева слегка приподняла крышку шкатулки и заглянула внутрь. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Вид крови мог расстроить ее, лишь если это была ее собственная кровь. Принадлежность к правящей династии висов наложила на нее отпечаток, заставляя считать недолюдьми всех остальных, в особенности тех, кто рожден в низших слоях. Она захлопнула крышку.
— Можешь передать Ломандре, что ее подарок порадовал меня. Я запомню ее предупредительность.
Вал-Мала поднялась и уединилась в дальней комнате, где выбросила что-то из шкатулки в курильницу.
Буквально минуту спустя дикий вопль поднял на ноги ее придворных дам. У королевы начались роды — несколько преждевременно.
Были вызваны пять докторов и несчетное количество повивальных бабок.
Роды были не слишком трудными, но Вал-Мала, забыв про королевскую гордость, вопила, как уличная девка, проклиная всех и жалуясь богам на то, что ее мучения никак не кончаются. В конце концов ей дали какое-то снадобье, и ребенок появился на свет, пока его мать лежала без сознания.