— Пожалуйста, сделайте три шага назад. Возьмите бумагу и приготовьтесь сразу же начать писать. Я хочу, чтобы вы написали о том предмете на столе, который первым придет вам на ум. Пишите! Сконцентрируйтесь!
В то же самое время вы пишете слово «ручка» на своем листочке бумаги.
По крайней мере двое из трех — а скорее всего, все три добровольца — напишут то же самое слово, что и вы. Когда каждый из гостей укажет на выбранный им предмет, вы покажете, что это тот же самый предмет, который вы хотели им внушить. Каждый, включая зрителей, будет удивлен. Ключом к трюку, конечно, будет ваша безмолвная команда. Каждый раз, когда вы использовали слово «сконцентрируйтесь», вы небрежно брали ручку и указывали ею на предметы. Когда вы приказывали им писать немедленно и без размышления, используя слово «сконцентрируйтесь», вы тем самым приказали им писать слово «ручка».
* Манипулирование любым предметом, даже неоднократное поглядывание на него, придаст ему особое значение в сознании того, кто за вами наблюдает.
Способов применения этого основного принципа безмолвной команды множество. Поприветствуйте кого-то на вечеринке, помахав поднятой рукой, как бы разрезая воздух, и, при прочих равных условиях, этот человек подойдет к вам поздороваться. Если вы при этом развернете руку ладонью к нему — классический сигнал полицейского, останавливающий машину, — есть значительная вероятность того, что он подсознательно опознает эту команду и просто вернет вам приветствие, но не подойдет.
Порой вы можете незаметно связать этот предмет с другими факторами, что сделает ваши трюки потрясающими в глазах ваших зрителей. Вот что я имею в виду.
Несколько лет назад Джеф Карпентер стал организатором моих туров. Однажды вечером мы обедали в ресторане после выступления с еще одним мужчиной, моим промоутером, когда поняли, что Джеф знал человека, который мог бы стать важнейшей фигурой в организации серии выступлений. Мы все были крайне взволнованы по этому поводу. Была только одна маленькая проблемка — Джеф не мог вспомнить имя этого человека!
Мы расспрашивали его. Мы тормошили его. Мы буквально вытрясали из него имя. Джеф понемногу становился все более несчастным.
— Ладно, Джеф, брось это, — сказал я наконец. — Позднее оно само всплывет у вас в памяти.
Джеф пил молоко, и в то время как я говорил о том, как бесполезно пытаться при помощи сознательного усилия вспомнить забытые детали, я играл с этим стаканом молока, не отводя от него глаз.
Наконец я убрал руку от стакана и сказал:
— Джеф, это будет выглядеть глупо, и я все объясню позже, но я хочу, чтобы ты не касался этого стакана молока до окончания десерта.