– С трудом, мэтр. Но я воззвал к чувству долга.
Девушка лежала на полу. Сон ее обещал быть достаточно долгим и крепким, чтобы гарантировать спокойный переход. С другой стороны появлялась проблема транспортировки.
– Он н-не об-брадуется.
– Это верно. Но как-нибудь переживем… – Урфин забросил новоиспеченную Леди на плечо, решив, что пара лишних синяков не испортят и без того непростую ситуацию. – Стерпится – слюбится. Кажется, так здесь говорят.
«Одна Леди пятьдесят раз упала в грязь по дороге домой.
– Леди! – ахнул дворецкий, открывая дверь.
– С головы до ног. – мрачно кивнула Леди»
«Басни о пчелах или Занимательные истории о Леди Дохерти», миннезингер Альбрехт фон Йохансдорф
Я сидела на подоконнике и ела вишни. Вишни были спелыми и сладкими, подоконник – широким, а земля – далекой. Вишневые косточки я бросала за окно из врожденной вредности.
Вообще-то пейзаж открывался душевный.
Небо синее. Море синее. Солнце желтое. Облачка белым кружевом. Волна к берегу катит, кораблики плывут… Идиллия просто. Вот только созерцаю ее третью неделю кряду, и от тоски тянет уже самой сигануть из окошка. Потом, глядишь, балладу сложат о неразделенной любви и прекрасной деве, чей призрак обречен навеки ждать возлюбленного. Пожалуй, именно это и останавливало мои суицидальные порывы. Ну еще решетки на окнах и отсутствие возлюбленного, который к несказанному счастью моему застрял в неведомых краях.
Черт бы с ним, с возлюбленным, но вот решетки напрягали крепко.
Были они солидными, коваными, захочешь – не выломаешь. Я знаю, пробовала. Кажется, день на пятый своего здесь пребывания. И на шестой тоже. И на седьмой. Мне даже ложку принесли серебряную, чтобы камень ковырять легче стало. А вдруг да пораню свои нежные пальчики.
Под этим же предлогом ножа и вилки не дали.
Ложкой же ковырять решетки было не интересно.
– Ну не свинство, а?
Мой единственный собеседник – рыжий котяра наглого характера и необъятных габаритов, сочувственно шевельнул ухом. Даже если он и не понимал меня, то хотя бы делал вид, что понимает. Остальные же…
Стоит начать с начала.
Очнулась я от запаха. Неописуемый смрад проник в ноздри, вырвав меня из такого уютного забвения. Я закашлялась и взмахнула руками, пытаясь отодвинуть источник вони подальше.
– Ваша Светлость, соизвольте открыть глаза, – голос был мягким, как мои старые войлочные тапочки, и я сразу прониклась к обладателю его симпатией, хотя не сразу сообразила, что обращаются ко мне. Ваша Светлость… очаровательно просто. Глаза я открыть соизволила, потому как с закрытыми было бы сложно понять, что происходит.