Подводя «юридический базис» под свои доводы в защиту псевдонимов, Симонов начинает со ссылки на советское авторское право, в котором сказано, что «только автор вправе решить, будет ли произведение опубликовано под действительным именем автора, под псевдонимом или анонимно». Но Симонов не упоминает о том, что авторское право узаконено было двадцать пять лет тому назад. Что оно устарело и едва ли стоит его канонизировать. Примером «дряхлости» авторского права, появившегося на свет в 1925 году, служит хотя бы тот факт, что ни одного анонимного произведения за истекшие четверть века в нашей литературе не появилось, да и едва ли могло бы по-явиться по причинам, вполне понятным.
Некоей загадочностью веет от полемического задора и критической прыти К. Симонова. Иначе чем же объяснить хотя бы то обстоятельство, что Симонов сознательно путает карты, утверждая, будто вопрос о псевдонимах – личное дело, а не общественное? Нет, это – вопрос общественной значимости, а будь он личным делом, не стоило бы редактору «Литературной газеты» Симонову печатать в этой газете заметку «Об одной заметке». Достаточно было бы телефонного разговора между Симоновым и Бубенновым.
Симонов пишет: «Михаил Бубеннов привёл список ряда молодых литераторов, литературные псевдонимы которых пришлись ему, Бубеннову, не по вкусу». Но дело вовсе не во вкусовых ощущениях и не в том, что кому нравится и что не нравится. Разговор идёт не о сливочном мороженном, а о литературе, о литературном быте, − стало быть, глагол «нравиться» в данном споре не уместен и в аргументации Симонова позиций его отнюдь не укрепляет.
С неоправданной резкостью обвиняя Бубеннова в бесцеремонности, крикливости, зазнайстве, развязности, нелепости и прочем, Симонов не видит всех этих качеств в своей собственной заметке, а качества эти прут у него из каждой строки и достаточно дурно пахнут.
К примеру, чего стоит такой «разумный», по мнению Симонова, совет: «…На мой взгляд, было бы разумней, если бы Бубеннов обратился со своими соображениями к этим товарищам (т.е. к тем, кто носит литературные псевдонимы. – М.Ш.) лично и порознь, а не в печати и чохом…»
Кому-кому, а Симонову должно быть известно, что так много у нас литераторов, имеющих литературные псевдонимы, что Бубеннов, пожалуй, дожил бы до седин, если бы отважился на то, чтобы каждому «лично и порознь» высказывать свои соображения о псевдонимах.
Желая сознательно увести читателя подальше от существа вопроса, Симонов как бы обвиняет Бубеннова в том, что тот не приводит в своём списке известных писателей, носящих псевдонимы. Но в статье Бубеннова речь идёт не о тех, кто издавна избрал себе ту или иную вымышленную фамилию и под этой фамилией широко известен советскому читателю, не посягает Бубеннов на изничтожение их псевдонимов. Речь идёт о том, что молодёжи наших дней, вступающей на литературное поприще, не нужна эта отжившая свой век «традиция». И думается мне, что правильно ставит вопрос Бубеннов, когда говорит о том, что не к лицу молодым стыдиться даже неблагозвучных фамилий своих отцов и праотцов и взамен их подыскивать надуманные звонкие фамилии.