Как только она неохотно опустилась в кресло, Доминик уселся напротив.
— Ты с самого начала знал, что это я?
— Разумеется, нет!
От злости на нее и самого себя его голос звучал более жестко и резко, чем ему бы хотелось. Не имело значения, как Арабелла когда- то обошлась с ним. Доминик ни за что не взял бы ее из мести.
— Тогда как ты догадался?
— Лучше спроси, как я не догадался сразу! — бросил он. Этот вопрос он задавал не столько ей, сколько себе. — Я, знающий каждый дюйм твоего тела, Арабелла!
И чтобы его одурачить, хватило одной дешевой маски из черных перьев! Впрочем, дело не только в этом. Бордель, публичный дом — последнее место, где он мог представить себе Арабеллу.
Мысль о том, во что эта женщина превратилась, потрясла его до глубины души. Однако осознание того, что он обошелся с ней как со шлюхой, поразило еще больше. Он много лет мечтал вновь отыскать ее, желал и боялся этого. Но ни разу, в какие бы дали ни уносило его воображение, Доминик даже представить себе не мог такой встречи. Он взъерошил волосы пальцами, отчаянно пытаясь скрыть охватившее его смятение.
Доминик взглянул на Арабеллу. Бледное лицо с бесстрастным выражением.
Время ничуть не умалило ее красоты, напротив, сделало более зрелой, соблазнительной. Из красивой девушки она превратилась в потрясающую женщину. Правда, появилась настороженность, ранее ей не свойственная. Раньше Арабелла была невинной, беззаботной, полной радости и счастья. Теперь, глядя на нее, Доминик видел хладнокровную, рассерженную, чужую женщину, которую совершенно не узнавал. А затем вспомнил приглушенный всхлип и пелену непролитых слез в ее глазах... и его гнев начал гаснуть.
— Говоришь, Марлбрук умер?
Арабелла осторожно кивнула:
— Два года назад.
— И оставил тебя без средств к существованию?
В его голосе проскользнули обвиняющие нотки.
— Нет! — Отрицание сорвалось с ее туб в отчаянной попытке защитить человека, за которого она вышла замуж. — Нет, — уже спокойнее повторила Арабелла. — Денег хватило бы на относительно безбедное существование.
Она замолчала, медля, не зная, сколько может ему рассказать.
В его сознании теснились вопросы, требовательные и злые, но Доминик предпочел промолчать, терпеливо дожидаясь объяснений.
Арабелла не спешила продолжать. На ее лице вновь появилось бесстрастное выражение. Крепко сжав губы, она отвела взгляд.
— Значит, ты здесь по своему выбору, а не по необходимости?
— Да. — Арабелла вздернула подбородок и, не дрогнув, встретилась с ним взглядом, почти бросая вызов. — Теперь ты видишь, какой женщиной я стала. Не передумал оставаться?