— Вот ублюдок! — Доминик не смог сдержать ругательства. — Он ведь знал, что я любил тебя и хотел жениться! Черт побери, он даже знал о медальоне!
— Мой отец показал герцогу медальон, а тот рассмеялся, сказав, что эта безделушка ни в коем случае не является доказательством помолвки, поэтому мы можем даже не утруждать себя жалобами или пытаться решить вопрос через суд. Он дал моему отцу денег и сказал, что будет куда лучше, если мы не будем распространяться о происшедшем.
Каждое слово, открывавшее всю глубину предательства его отца, острым ножом вонзалось в сердце Доминика. Он даже сейчас с трудом верил в это.
— И так со мной поступил мой собственный отец! — прошептал он, скорее обращаясь к самому себе, чем к Арабелле.
Человек, которого Доминик уважал, которым восхищался. Основы, на которых он строил свою жизнь, пошатнулись, треснули, превратив в насмешку все, во что он верил последние годы, погружаясь все глубже в пучину отчаяния.
— Боже правый! — выдохнул он, чувствуя приступ тошноты.
Его охватил холод, пронзивший все его существо. Он собрал остаток сил и решимости, стараясь не утратить власть над собой.
Арабелла видела его искаженное лицо, побелевшее как мел. Он сжал губы, пытаясь совладать со своими чувствами. В глазах полыхал такой яростный гнев, что ей на мгновение стало страшно. По тому, как Доминик отреагировал на ее рассказ, Арабелла поняла, что он не лжет. А это означало...
Пол вдруг стал уходить из-под ног, словно в одночасье пошатнулись все устои мира. Она отчаянно пыталась вновь обрести равновесие, осознать страшную правду, которую ей только что открыл Доминик, но почувствовала, что падает. В следующий миг он подхватил ее и прижал к себе.
В голове одновременно забурлили тысячи мыслей, разрывая на части убеждения, которые она столько лет считала истиной. Казалось, она промерзла до костей, а холод поселился навсегда, и никакое тепло не прогонит его. Арабелла почувствовала дрожь, но не смогла с ней совладать.
Доминик заключил ее в объятия, двинулся к постели, сел на край и закутал Арабеллу в простыни.
— Но почему он так поступил с нами, Доминик?
На его лице появилось жесткое, циничное выражение.
— Мой отец, — произнес он, невольно скривившись от отвращения, — не считал, что ты подходящая пара для его наследника. Он полагал, что ты — блажь юности, увлечение безрассудной молодости и я в конце концов устану от тебя. Кроме того, у меня есть долг перед предками и своим титулом, и долг диктует жениться либо ради денег, либо ради положения в обществе.
Арабеллла и тогда понимала, что не самая подходящая кандидатура для Доминика, но будущий герцог заверил ее, что женится по своему выбору — и выбирает ее.