Учитывая, что двое пострадавших (Гуламов и Абдураза-ков) поддерживали избрание Рашидова на пост Первого секретаря, их удаление из высшего ареопага выглядело странно. Но это только на первый взгляд. Ведь то единство взглядов, которое было явлено во время выборов Рашидова в марте 59-го, для некоторых членов Бюро было делом вынужденным. Поэтому в их речах тогда было мало искренности, а больше конъюнктуры — все они были опытными людьми и просто не хотели, что называется, плевать против ветра. Поэтому, когда Рашидов вступил в права хозяина республики, на поверхность не могли не всплыть те расхождения во взглядах, которые существовали у него с его оппонентами.
В то время отношения Рашидова и Хрущева, что называется, ладились. Например, когда в 1960 году Центр задумал свернуть работы по освоению Голодной степи (как мы помним, решение об этом освоении было принято четыре года назад), Рашидов выступил категорически против этого решения. Но в Москве, в ЦК КПСС, его не стали слушать, заявив: как решили — так и будет. Тогда Рашидов и еще несколько человек из руководства Узбекистана добились личной аудиенции у Хрущева.
Отметим, что руководитель страны тоже поначалу был на стороне своих коллег, мотивируя свое мнение тем, что освоение степи отнимает у государства слишком много денежных средств — более четырех миллиардов рублей, в то время как эти деньги могли бы пригодиться для других дел (например, для латания экономических дыр, которых в конце хрущевского правления в советской экономике становилось все больше). Однако Рашидов и его товарищи в ответ возразили, что Голодная степь является огромным источником увеличения производства хлопка в СССР, а значит— и новых финансовых поступлений, которые в разы перекроют затраты (не забудем, что хлопок был одной из важных статей валютных поступлений в СССР). В итоге Хрущев, проникшись этими словами, дал команду переиграть ранее принятое решение.
В том же году личное вмешательство уже самого Рашидова помогло в строительстве такого важного для всей страны военно-стратегического и хозяйственного объекта, как космодром Байконур (он располагается на территории Казахстана). Вот как об этом вспоминает военный строитель Д. Галацкий:
«При строительстве Байконура основные строительные материалы (булыжник, песок) поступали из Узбекистана. Кроме того, Ташкент обеспечивал будущий космодром кирпичом, кабельными и лакокрасочными изделиями. Первое время все эти материалы поступали на объект согласно заявкам и графикам точно в срок, однако затем поступление булыжника для приготовления на месте щебня почти прекратилось. Кирпич тоже стал поступать всего 1–2 вагона в день. Наши неоднократные обращения в управление Среднеазиатской железной дороги и министерство промстройматериалов об увеличении отгрузки успехов не имели. По решению начальника строительства космодрома генерал-майора Н. Г. Шубникова я был направлен в Ташкент.