— Когда дело касается моей матери, это всегда вопрос жизни и смерти, — поморщилась Холли.
— Но ты ведь собираешься ей позвонить?
— Я хотела оттянуть этот момент, — вздохнула она.
— По какой-то конкретной причине?
— Я порвала с Филиппом, — собравшись с духом, сказала Холли.
— А...
— Это не просто «а», — покачала головой Холли. — Для моей матери это почти конец света, и, скорее всего, сейчас она звонит, чтобы уговорить меня вернуться к нему.
— Это твой выбор, — чуть пожал плечами Нейт.
— Да, и это моя жизнь и мое будущее. Только я могу решать, как и с кем мне жить.
— Вот теперь ты говоришь как настоящая принцесса, — улыбнулся он и провел кончиками пальцев по ее щеке.
Холли пришлось приложить немало усилий, чтобы не задрожать от одного его прикосновения. Желание, теплившееся в ее теле с момента его прихода, вспыхнуло от одной маленькой искры.
— Может... может, ты хочешь что-нибудь выпить? — неуверенно спросила она.
— Прости, у меня очень много работы, так что я не смогу остаться. Но я привез тебе подарок.
Холли только сейчас обратила внимание на большой пакет в его руках.
Внутри оказались кисти, набор акварельных красок и тяжелый блок бумаги для рисования.
— Прости, они не самого лучшего качества, но это все, что я смог найти на острове. Я подумал, ты захочешь порисовать.
Холли почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. За годы она получила множество дорогих подарков, но ни один не был так ценен, как этот. Он говорил о том, что Нейт понимает ее, знает ее — настоящую Холлин Салдани, а это само по себе было подарком.
— Спасибо тебе, — искренне улыбнулась она.
— Не за что. Здесь такой прекрасный вид. Не написать картину было бы просто преступлением.
Уже на первой минуте Холли пожалела, что позвонила матери.
— Холлин, ты должна немедленно вернуться и восстановить отношения с Филиппом! — закричала она, едва услышав ее голос в трубке.
— Нечего восстанавливать, мама, — терпеливо сказала Холли. — Мы встречались достаточно долго, чтобы я поняла, что он не тот человек, за которого я бы согласилась выйти замуж.
Она перевела взгляд на лежащие на столе краски и тяжело вздохнула — она точно знала, с кем хотела бы провести свою жизнь.
— Глупости...
— Нет, мама, это не глупости, это факт. Я не люблю Филиппа и сомневаюсь, что он любит меня. Возможно, ты считаешь, что мы подходим друг другу, но только мое мнение имеет в этом вопросе решающее значение.
— Холлин, что за бес в тебя вселился? — опешила Оливия, которая никогда не получала от дочери такого решительного отпора.
— Я сама решу, каким будет мое будущее, — сказала Холли и повесила трубку, не обращая внимания на протесты матери.