В Африку за обезьянами (Воронин) - страница 92

Страдая от убийственной жары и опасаясь за моих обезьян, я с нетерпением ждал парохода. Наконец, пришли радиограмма, что он прибывает в Джибути на следующий день.

СОВЕТСКИЙ пароход остановился на рейде, потому что новый порт еще не был готов, а в старый могли входить лишь суда с небольшой осадкой. Мы перевезли обезьян в порт на машинах, затем перегрузились на большую железную баржу и при помощи маленького буксира причалили к пароходу. Переводчик провожал меня до последней минуты. Оказывается, еще в 1908 г. он здесь же отправлял и грузил слона и других диких животных, закупленных русской миссией для Московского зоопарка. Когда слона зацепили канатами и стали поднимать на пароход лебедкой, гигант испугался и начал так сильно рваться, что канаты лопнули, и он упал в воду. Не успели люди, стоявшие на борту, протереть глаза от брызг соленой воды, как слон вынырнул и, быстро работая своими неуклюжими ногами, поплыл к берегу. К счастью, в отличие от своих африканских сородичей, которые, как правило, не приручаются, этот слон был довольно ручной, его удалось через два дня поймать и на сей раз без помехи доставить на пароход.

Наша погрузка обошлась без подобных происшествий. Клетки с обезьянами подняли лебедкой и поставили на передней палубе, под брезентовый тент, специально натянутый для экзотических пассажиров. Команда приняла нас радушно. Хотя это был грузовой пароход, мне постарались предоставить самое комфортабельное место. Мои животные привлекли всеобщее внимание; матросы чистили их клетки, носили им воду, боцман провел к клеткам особый шланг от баков с пресной водой. Капитан, улыбаясь, говорил: «Давно плаваю, но первый раз приходится возить таких забавных пассажиров».

Загрохотал подымающийся якорь. Через несколько минут пароход развернется и возьмет направление в открытое море. Я попрощался с переводчиком, поблагодарил его за помощь, пожелал ему счастливо добраться до охотничьего домика на пустынном, глубоком озере, где он постоянно живет. Старый охотник стоял на барже, сняв пробковый шлем, махал им и кричал на прощанье, чтобы тент обязательно поливали водой и чтобы я не унывал, если несколько штук моих питомцев не выдержит перехода через Красное море. «Отход» должен быть обязательно: никто никогда не провозил животных через этот «ад» без потерь.

Я вспомнил, как еще на железной дороге один из администраторов говорил мне, что в августе нельзя провозить животных через Джибути, но что русские люди храбрые и им, может быть, это удастся. Действительно, удалось. Я смотрел, как матросы чистят клетки, поливают тент мощной струей воды из шланга, и чувствовал себя не столько храбрым, сколько счастливым. Самый трудный путь был уже позади, а здесь меня и мой груз окружили таким вниманием, что уж теперь-то едва ли будет «отход».