— Говори! — Север вновь уселся напротив Павла. — Это все же хоть какая-то, да надежда. А любая надежда лучше безнадеги. Говори, Паша.
— Что ж… Причину возникновения и особенности течения Милкиной нимфомании ты знаешь, поэтому обсуждать их не будем, сразу перейдем к главному. Анализируя личность твоей жены, я сделал следующий вывод: мы можем сломать механизм реализации ее болезни. Точнее, развернуть его в другую сторону. Ты должен…
Слушая друга, Север несколько раз вскакивал со стула, принимался ходить по кабинету Кузовлева, затем вновь садился за стол. Белов был явно возбужден.
— Да, ты прав, Паша… — повторял он время от времени. — Ты полностью прав. Действительно, сейчас самый подходящий момент… Значит, говоришь, звонила она? Почувствовала, что я умираю? Вот стерва!..
Последнюю фразу Север произнес почти восхищенно.
— А еще учти — пока ты валялся в отключке, я сделал тебе пластическую операцию, — добавил Кузовлев. — Не хотел, чтобы ты об этом знал до поры, поэтому убрал из твоей палаты все зеркала. Но теперь посмотрись!
Север подошел к висевшему на стене зеркалу, внимательно изучил свое новое лицо.
— Ты волшебник, Паша! — воскликнул он наконец. — Моя рожа практически не изменилась — и все же это совершенно другой человек! Да ты просто художник, брат!
— Микрошрамов от пластики не осталось, рассосались так, словно и не было никакого вмешательства! — сообщил Павел. — Это уж твой феноменальный организм сработал, я тут ни при чем.
Белов действительно обладал феноменальными и необъяснимыми возможностями. Север не мог ничем заболеть — любая инфекция, даже самая страшная, попадая в его организм, мгновенно уничтожалась. Шрамы исчезали бесследно, стягиваясь сами собой. И вообще, словно сама Судьба предначертала Белову стать тем, кем он был до сих пор: санитаром общества, мстителем-одиночкой, идеальным бойцом милостью Божией. Ибо отпечатков пальцев, например, Север не оставлял: после его прикосновений на предметах оставался не рисунок папиллярных линий, а лишь бесформенные пятна, не подлежащие идентификации. Еще он умел сделать так, чтобы человек, встречавшийся с ним ранее, не мог его опознать при следующей встрече. Или принял бы за кого-то другого, за кого Белов хотел себя выдать. Мог Север также обнаруживать любую слежку и уходить от нее, будто растворяясь в пространстве… Многое он мог. Только это не делало его счастливее…
Подобными же способностями обладала и Мила. Но феноменальные способности не спасли супругов Беловых от заболеваний душевных: Севера — от реактивного психоза, Милу — от нимфомании…