Том негромко выругался себе под нос. Он не хотел впускать Джуди в свою жизнь, но с каждым днем это становилось все труднее. Какой же он кретин! Нашел себе на старости лет приключение на задницу! Совсем заигрался!
Когда Джуди подошла к нему и они заняли свои места в ожидании начала съемки следующей сцены, Том с пугающей ясностью осознал, что любит Джуди сильнее родной дочери. Конечно же он любит Мэри, очень даже любит, но, даже когда та была ребенком, почему-то не чувствовал к ней особой привязанности. Может, потому что она выросла вдали от него. А теперь, когда дочь ударилась в религию, он и вовсе не может найти с ней общий язык. На прошлой неделе звонила Барбара и сообщила новость: Мэри хочет бросить учебу. Говорит, университет для нее слишком либерален. Ну а что касается Ричарда, то и с ним отношения не лучше. Рик всегда был маменькиным сынком — наверное, из-за недостатка внимания со стороны отца.
Том бросил на Джуди пристальный взгляд, заметил, какой у нее несчастный вид, и, повинуясь импульсу, сказал:
— Я слышал, вы любите лошадей. Хотите в субботу приехать ко мне на ранчо и покататься верхом?
Она вытаращила на него свои черные глазищи, а потом засияла улыбкой.
— Хочу. Очень хочу!
От мысли, что Джуди приятно быть с ним рядом, на душе у него стало тепло. Для женщины она удивительно проста и бесхитростна, но в этом и заключается ее очарование. По сути она еще совершенный ребенок, подумал Том и, вспомнив про разговор с Кэтлин, добавил:
— И не стоит так переживать из-за какого-то эпизода.
Джуди метнула взгляд на Кэтлин, кокетничающую с оператором, и, сузив глаза, заметила:
— Кое-кто слишком распускает язык!
— А вы бы лучше радовались, что кое-кто вас так опекает!
Началась съемка, и Джуди не успела ответить: впрочем, может, это и к лучшему.
Неумолимо надвигалась пятница. Пока гримерша возилась с макияжем и наряжала ее в белое кружевное платье, Джуди упорно не смотрелась в зеркало. Потом на голову ей напялили парик — волосы длинные, иссиня-черные, точь-в-точь как ее собственные.
— Восторг! — воскликнула пожилая парикмахерша, стоя у Джуди за спиной и любуясь ее отражением. — Ну что, вам нравится?
— Ну же, Джуди! Хватит ребячиться! — поддержала ее гримерша. — Вы только взгляните!
Джуди с неохотой повернулась к зеркалу.
— Ни фига себе! — вырвалось у нее.
— Вот именно! — поджав губы, заметила парикмахерша. — Я тоже так считаю.
Джуди боялась, что будет выглядеть мальчишкой, из озорства нацепившим дамскую одежду, но из зеркала на нее смотрела сказочная принцесса.
В дверь просунулась голова помощника режиссера.