— Я первый раз разбиваю лагерь, — сухо ответила Джуди. — Извини, что от меня пока мало толку.
— Дело не в лагере. Речь пойдет о нас с тобой. — Том подошел к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки. — Запомни правило номер раз, босс тут я. А я привык делать все по-своему и отказываться от своих привычек не собираюсь. Так что приспосабливаться, дорогая моя, придется главным образом тебе, и чтобы никакого скулежа по этому поводу я не слышал. Понятно? — Не дожидаясь ее ответа, он продолжил: — Работа по дому меня вообще не касается. Выражения типа «распределение обязанностей» в моем словаре отсутствуют. К стиральной машине я не подхожу, и меня не волнует, есть ли продукты в холодильнике. Домашними делами будешь заниматься ты или, если это тебе не по силам, наймем прислугу. Одно из двух. — Том прищурил глаза. — А теперь о твоих монстрах-родственничках. Если ты считаешь нужным и дальше позволять им сидеть у тебя на шее, дело твое, но от меня они ни цента не получат и к ранчо ближе чем на десять миль пусть не подходят. Ясно?
Джуди молча кивнула, а про себя подумала: похоже на условия освобождения из тюрьмы, ни больше ни меньше.
— И вот еще что. — Том стал мрачнее тучи. — Я видел у тебя в сумке противозачаточные пилюли. Отныне ты принимаешь их самым регулярным образом. Сама понимаешь, отец из меня хреновый.
— Том!
— Что?
Джуди положила колышки на землю и, подняв голову, выдержала его взгляд.
— Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, но ты меня достал. Ты хоть понимаешь это?
— Да я едва успел рот раскрыть!
— Ошибаешься! Ты успел все испортить.
— Что именно?
— Все! Знаешь, Том, я терпеть не могу плакать, но, если ты продолжишь в том же духе, клянусь, я больше не выдержу! Так что, если не хочешь провести остаток так называемого медового месяца в пустыне рядом с ревущей женой, веди себя как джентльмен.
Том опустил голову и поддал носком сапога камешек. А потом тихо сказал:
— Джуди, я еще ни разу не был верен женщине.
Ей показалось, что ее ударили в сердце.
Том посмотрел на нее грустными глазами.
— Когда я думаю о своей прошлой жизни и о тех годах, что нас разделяют, не говоря уже о том, что разом порушил наши с тобой карьеры… — Он покачал головой. — Ей-Богу, до сих пор не могу поверить, что все-таки решился на это.
— Что, уже жалеешь? — упавшим голосом спросила Джуди.
— Не из-за себя! Мне невыносима мысль, что пострадаешь ты! Видно, я совсем рехнулся, но, когда в моей жизни появилась ты, я не смог ничего с собой поделать.
Вся ее обида исчезла, уступив место щемящей нежности.