— Ее Мастер тренировал ее, как и остальных Арлекинов, но он так плохо с ней обращался, что ее навыки применять никогда не приходилось, — сказала Клодия. — Он будто калечил ее в то же время, пока обучал.
— Совершенно точно, я думаю.
— С чего Арлекину зря проводить все эти тренинги? — спросила Клодия.
— Я все еще надеюсь, что вы не будете произносить это слово так неосмотрительно, — напомнил Жан-Клод.
— Арлекин больше не телохранители Марми Нуар. Теперь они работают с нами, Жан-Клод, — сказала я.
— И ты была совершенно права, когда заставила меня изменить закон об упоминании их имени. Смертный приговор был уже чересчур.
— Прям так и думаешь — чересчур? —подначила я.
Он улыбнулся мне.
— Но они все еще лучшие в мире воины, убийцы и шпионы, о которых только известно, — ответил он.
— Ага, вот только не стоило заставлять их кого-то выслеживать и убивать только за того, что кто-то произнес «Арлекин».
— Мать Всея Тьмы правила Советом Вампиров тысячи лет, ma petite. Она была первым вампиром, создателем нашей культуры и большинства наших законов. Она была как королева или императрица для нас. Она была нашим темным божеством.
— Мы убили Мать Всея Тьмы, а это значит, что нам удастся поменять ее сумасбродные законы.
— Королева мертва, да здравствует король! — провозгласил Никки.
Я зыркнула на него.
Он пожал плечами, настолько это вообще позволили его мышцы.
— Так говорят все вампиры и старые оборотни. Ты убила ее, так что по правилам оборотней, ты получаешь всю добычу себе, но так как ты человек-слуга Жан-Клода, то по вампирским законам он получает все привилегии.
— Я знаю, что вампиры считают меня просто продолжением власти Жан-Клода, как оружие или бомба.
— Я о тебе так не думаю, ma petite, и ты это знаешь.
Я очутилась в его объятиях, положив голову ему на грудь. Не было обнадеживающего сердцебиения у моего уха. Его сердце билось чаще, чем у большинства вампиров, хотя и не должно, и билось оно не все время, и определенно медленнее, чем у людей и оборотней. Я крепче обняла его, потому что скучала по стуку его сердца. Я все еще предпочитала мохнатиков вампирам. Я любила Жан-Клода и нескольких других вампиров, но делила постель чаще с оборотнями, чем с вампирами; именно по этой причине.
— Я кормился на человеке сегодня в клубе, не на оборотне и я слишком долго не был рядом с тобой, чтобы твое присутствие могло меня обогреть.
— Мы это исправим, — пробубнила я, скрыв лицо в оборках его рубашки. Оборки и кружева никогда не были такими мягкими, как казались на ощупь, но сегодня мне было до фени. На самом деле он перестал носить свойственные ему рубашки, потому что мне не нравилась жесткость их ткани. Но сегодня меня это не волновало, я просто хотела, чтобы он был как можно ближе ко мне.