Эраб взглянула на свою хлопковую рубашку в пятнах ржавой грязи и длинные ноги в обтягивающих, протертых на коленках джинсах. Возможно, если этот неизвестный Люсьен такой привередливый, он не одобрит ее, но ей плевать! Ей нравится такой небрежный вид, а ему просто придется с этим смириться!
— А может, это я его не одобрю? — произнесла она с бравадой.
Хилари ее предположение явно шокировало.
— Все одобряют Люсьена, — заявила она. — Женщины не оставляют его в покое. Вот почему он их так не любит. А женщины, которые ему нравятся, давно уже умерли, такие, например, как Клеопатра, Сафо или царица Дидона. Только он говорит, что настоящее имя царицы было Элисса. Он любит их потому, что они не могут дерзить в ответ. Сафо была гениальной, — добавила девочка. — Так говорит Люсьен.
К этому времени Эраб уже устала от мнений неизвестного ей Люсьена.
— А как насчет Дидоны и Клеопатры? — вздохнула она.
Хилари обдумала ее вопрос.
— Клеопатра была умной, — через некоторое время сообщила она. — По крайней мере, я так думаю. Хотя я не особенно люблю Юлия Цезаря и Марка Антония, а ты?
Эраб пришлось признаться, что и она тоже вряд ли смогла бы полюбить кого-нибудь из них.
— Забавно, да? — заметила Хилари. — Мертвые мужчины почему-то совсем неинтересны. Удивительно, почему мертвые женщины — наоборот?
Эраб подавила улыбку.
— Возможно, Люсьену нравятся и мертвые мужчины, если он интересуется историей.
— Он живет историей! — поправила ее Хилари. — Люсьен заставляет ее звучать, как волшебную сказку. Мы с ним проходим сейчас «Тысячу и одну ночь», и он рассказывает о реальных событиях, которые лежат за этими сказками. Он читает мне по одной сказке каждый вечер, прежде чем я иду спать.
Эраб, которая ничего не знала о событиях, лежащих за этими сказками, подумала, что Люсьен, может быть, и не такой уж плохой, как она себе его представила.
— Знаешь, — сообщила она девочке, — есть музыка, посвященная Шахерезаде.
— Я скажу Люсьену, — радостно кивнул ребенок. — Он говорит, что эти сказки немного флибустьерские! И еще говорит, что это абсолютно типично для женщины — выбирать в качестве оружия свой острый язык, чтобы отодвинуть как можно дальше то, что ей предстоит. Он говорит…
— Мне безразлично, что он говорит! — не выдержала Эраб. — Ты что, никогда не разговариваешь ни с кем другим?
— Ну-у… я разговариваю с Айей, но она почти не понимает, что я говорю. А теперь я говорю с тобой!
Эраб усмехнулась.
— Вот оно как! — отозвалась она. — Хотя мне показалось, что это больше похоже на передачу мне разговора с Люсьеном!