— Есть! Та же марка, модель и год выпуска. Кузов перекрасила, серо-коричневый. Рорк, сукин ты сын, тут даже номера видно!
— В работе как в постели, полумер не признаю.
— Попалась, гадина, — произнесла Ева с удовлетворением и затаенной тревогой. — Джонс, пробивайте номера, вызывайте своих. Совещание через тридцать минут. А, черт, и федералам тоже скажите. Ну, — она повернулась к Рорку, во весь рот ухмыляясь, — одним печеньем ты теперь не отделаешься.
— Ловлю на слове, лейтенант. А щеки у тебя порозовели.
— Да, чувствую себя гораздо лучше. Надо проверить по базе адрес с ее документов, посмотрим, что там.
— Я сам. Сделал бы раньше, но хотел сначала тебе ее физиономию показать. Ну и фургон.
— Фургон — это просто ни с чем не сравнимая новость. Если найдешь адрес, можно будет позвонить Пибоди. — Она выхватила из кармана телефон. — За то время, сколько она там Цивета мурыжит, я бы уже пешком до Нью-Йорка дошла, сама его допросила и назад вернулась.
— Номера зарегистрированы на Дэвидсона Милфорда, адрес тот же, что и на ее документах. Проверю его после того, как подготовлю тебе все для совещания.
— Идет. Вот только позвоню своей… — Еву прервал зазвонивший у нее в руке телефон. — Пибоди, — рыкнула она в трубку, — я тебя уже заждалась.
— Прости, Даллас, Цивет этот оказался натуральным кешью — или какой там орех трудней всего расколоть? Похоже, он в последнюю отсидку начитался книжек и возомнил себя тюремным адвокатом. Упертый засранец.
— Ты с ним кем была, злым полицейским?
— Нет. Хотела. Но Бакстер сказал: злой гений из нас двоих — явно не я. До ночи его с ним обрабатывали. Цивет все качал права, какие-то бредовые сделки предлагал. Дошел до того, что стал требовать бесплатное мороженое и абонемент на бейсбол до конца жизни и чтоб с него сняли обвинение по наркотикам.
— Какого черта ты ему дала себя на сделки разводить?
— Даллас, я тебе клянусь: не кололся он, и все тут. Сажайте, говорит, назад. В этот раз вообще на судьювыучусь. И он это, похоже, всерьез. Наизусть нам ссылался на всякие безумные предписания, законы и прочий бред, — на экране Пибоди устало закатила глаза. — Ему весь допрос в кайф был. Небось решил опробовать на нас свою самопальную адвокатскую степень.
— Добилась ты от него чего-нибудь?
— В полночь мы на все плюнули, а потом с утра пораньше взялись за него еще разок. Он возьми и согласись на сделку как миленький. Сукин сын с самого начала думал на нее согласиться. Сказал, Макквина знает, но лично с ним никогда дел не имел. Мы не поверили.
— Дану?
Пибоди вяло улыбнулась: