Как на поле Куликовом
Засвистали кулики,
И в порядке бестолковом
Вышли русские полки.
Как дыхнули перегаром,
За версту разит.
Значит, выпили немало,
Будет враг разбит!
Припев подхватили все вместе, только Вера молча слушала бравурную песню:
И налево наша рать,
И направо наша рать,
Хорошо с перепоя
Мечом помахать!
Князь великий, русский Дмитрий
Был одет в одни портки.
Всю кольчугу в пьяной драке
Разорвали на куски.
Схватил кружку самогона,
И как закричит:
«Если выпью её залпом —
Будет враг разбит!»
Князь великий влез на лошадь,
Но раскачивает его.
«Ах ты, пьяная скотина,
Аль не видишь ничего?»
Хапнул кружку с самогоном,
И опять кричит:
«Если выпью её залпом —
Будет враг разбит!»
Смолкли слова песни, они ещё долго отдавались эхом в ночном лесу, вода и стены карьера отражали звуки и не хотели их отпускать, а, может, это просто звенело в ушах от громкого пения. Вася прислушался, как показалось Вере, к удаляющимся звукам, но она ошиблась.
— Ну, и чего ты там стоишь? — непонятно к кому обратился Вася в темноту леса. — Раз пришёл, будь гостем.
— Ты кому это говоришь? — насторожился Рафик.
— Да стоит тут в кустах «друг» один, показаться боится, — объяснил Вася и снова крикнул невидимому «гостю»: — Эй! Топай сюда, не съедим мы тебя.
Послышались неуверенные шаги и в круг света от костра, вышел помятый солдатик. Смотрелся он жалко, грязная гимнастёрка, давно не чищеные сапоги, лицо чумазое с серыми разводами, даже автомат АК-74, висящий на ремне, не внушал уважения к его обладателю.
— Есть хочешь? — миролюбиво спросил Вася.
— Да, — затравленно озираясь, подтвердил солдатик.
— Сажайся к огоньку, хавай, — широким жестом пригласил Рафик, — нам всё равно не осилить. Игорёшка, у тебя водяра? Налей служивому.
Вася передал гитару Илье, а сам, впрочем, как и все остальные, принялся разглядывать нежданного гостя. Тот ел жадно, как будто месяц не видел маковой росинки, проглатывал куски, почти не жуя, и зыркал по сторонам.
— Давно в бегах? — нарушил молчание Вася, солдатик дёрнулся к автомату, но Вася остановил его небрежным взмахом руки. — Не трепыхайся зазря, так и так не успеешь затвор передёрнуть, сиди спокойно, никто тебя обижать не собирается.
— Да я ничего, — смутился солдат, пряча гдаза.
— Ну, так как? Сколько скитаемся по лесам?
— Почти два дня, — вздохнул солдатик.
— И что думаешь, тебя не поймают? Так и будешь блуждать по лесам и весям? — Вася говорил спокойно, даже лениво, так, будто его и не тревожит всё происходящее. — Ну, летом понятно, можно продержаться на подножном корме, коли знаешь, что и где, а зимой? Если доживёшь, что будешь делать?