— Да, конечно, — Убийца остановилась в метре от правителя с занесённым над ним мечом.
Странник, Учитель, правитель города, продолжал спокойно читать, изредка похмыкивая и посмеиваясь, он как будто не ощущал грозившей опасности, словно его не беспокоила предстоящая смерть.
— Неплохо написано, — правитель отложил свиток на ближайшую полку, — жаль, что его не увидят потомки.
— Ты готов, Странник? — женщина ещё дальше отвела руку с мечом для нанесения удара.
— Я всегда готов, Убийца, ведь я Странник, моё место в Пути, — он повернулся к ней лицом, не вставая. — Не тяни, отправь меня в очередное путешествие.
Ни единый мускул не дрогнул на лице правителя, когда острый меч прошёл насквозь через его сердце.
— Прощай, Странник, — прошептала женщина, и слёзы текли у неё по щекам, — ты был достойным Учителем.
Тело соскользнуло с лезвия и упало на каменные плиты. Теперь вся полнота власти принадлежала Совету, в который входили только женщины, мужчины с этого момента были признаны людьми второго сорта, история человечества вошла в новую ступень развития, в матриархат…
* * *
— Ведьма! — воскликнула Марика вскакивая.
— Убийца, — нежным голосом произнесла девушка и бросилась ей на шею.
— Будь ты проклят, йети, — Ман снова выругался и, посмотрев на меня, спросил: — Ихоссар, ты понял, что произошло?
— Заклинанье подействовало и на них? — сделал я предположение.
— Верно подмечено, — кивнул он. — Я, как всегда, не рассчитал свои силы, и зацепил девушек.
— Ман, но ведь Марика это…
— Да, — он перебил меня, — это Убийца.
— Но она, то есть он, чуть меня не убил, там, на площадке! — выпалил я, хорошо, что девушки занятые друг другом ничего не замечали, не видели и не слышали, находились под впечатлением нежданной встречи.
— Она этого не знает, и, если ты этого хочешь, никогда не узнает, — успокоил он меня, — они вспомнили только свои первые жизни, и это единственное, что меня радует во всей глупой истории.
— Значит, она не помнит нашу встречу? — уточнил я.
— Да, — коротко и ясно ответил Ман и, уже только для себя, пробормотал не совсем понятную мне фразу: — Вот что значит умереть в чужом мире, окажешься чёрт знает где.
А девушки продолжали щебетать и обниматься, полностью поглощённые собой, мы им не мешали.
— Ман, а почему ты меня назвал своим воином? — спросил я.
— Посмотри себе на грудь, — посоветовал он.
Я расстегнул рубаху и к своему удивлению увидел метку, четыре чёрных луча звезды вновь украсили меня.
— Но ты освободил меня.
— Это невозможно, — вздохнул он, — мы повязаны.
— Много нас?
— Считай, — предложил Ман, и стал называть: — Я, четыре моих брата, трёх ты знаешь, два воина и трое младших.