Пролог
— Ты, веришь в БОГА? Ответь, человек, — спросили ОНИ.
— Я и есть БОГ! — выкрикнул он гордо.
— Это голословное заявление, ничем не обоснованное, — возразили ему.
— Могу доказать, — уверенно произнёс человек, упрямо мотнув головой.
— Попробуй!
И человек начал, тыкая пальцем с обглоданным ногтем в разные составляющие СУЩНОСТИ, перечислять подтверждения своих слов:
— Материя, я в состоянии тебя изменять?
— По большому счёту нет, но в мелочах, без всякого сомнения, — ответила Материя.
— Дух? А ты подвластен мне?
— Да, человек, в этом ты преуспел, не полностью, конечно, — подтвердил неугомонный Дух Познания.
— Время? Могу ли я управлять тобой?
— В некоторой степени, — осторожно ответило Время.
— Пространство?
— Да что тут говорить, — отозвалось Пространство.
— Хаос можно и не спрашивать, его всегда легко увеличить не напрягаясь. То есть изменить по желанию.
Хаос не ответил ему, этого и не требовалось. А человек продолжал:
— Я могу создать новую жизнь и отнять жизнь у любого существа! Свет и Тьму могу смешать по-своему усмотрению и…
— Ты, человек, много о себе возомнил, — перебили его ОНИ, не дожидаясь окончания списка, — тебя следует наказать.
— Ха! Бессмертие мне даровано. Что Вы можете?
— За дерзость, МЫ, лишаем тебя разума на сто лет, в мире проклятых жить тебе!
Земля перевернулась, и человек стал зверем…
На Краю Пустоши.
Марика убежала. Собаки, как и люди, не рискнули последовать за ней в дебри, где много диких и страшных зверей, а ещё там жило чудовище. Само чудовище никто не видел, но и никто не возвращался от него живым чтобы рассказать о нём. Вот уже сотню лет местность, называемая Край Пустоши, была во владении неизвестной силы. Жители ближайших деревень держались от неё подальше, а домашние животные вообще сюда не совались, страх, даже ужас веял из лесной чащи и не позволял никому приблизиться.
Марика убежала. Её ждало наказание, а может быть даже смерть… В прошлый раз её секли, после этого она неделю провалялась на животе, рубцы от жёсткой плётки до сих пор горели по всей спине и напоминали о себе. Не в первый раз волк резал порученных её заботам овец. И вот сегодня, пока она ублажала сынка мельника в стоге свежего сена (и попробовала бы она ему отказать!), трёх животных зарезали.
Сирота, кто за неё заступится? А за потерю овец всегда наказывали сурово и очень жестоко, община не прощала никому, а ей всегда доставалось сильнее, жёстче и беспощадней чем другим провинившимся. Выбор у Марики был невелик: либо плеть, либо неизвестная опасность. Она выбрала последнее. С плёткой иметь дело? Никогда! Больше никогда и никому она не позволит бить себя!
