«Похорони меня в бикини. Рядом с сестрой».
— …Твою мать, — снова взорвался он. — Мне нужны они!
Он встал и снова с тем же неистовством начал осматривать пещеру. Интересно, что он может тут найти. Накладывать шины бесполезно. Я хотела ему это сказать, но не смогла выдавить ни звука. Еще я пыталась сказать ему, как мне жаль. Это тоже не получилось.
Наверное я моргнула. Его лицо было так близко. Его руки зарылись в мои волосы. Я чувствовала его теплое дыхание на своей щеке.
— Мак, тут нет ничего, чтобы помочь тебе, — в его голосе была пустота. — Если бы мы были в другом месте, если бы у меня было кое-что, существуют… заклинания. Я мог бы. Но ты не проживешь столько, я не успею вытащить тебя отсюда.
Тишина, или он продолжал говорить, а я просто не слышала его. Время для меня утратило свою важность. Я плыла.
Снова надо мной возникло его лицо. Темный ангел. Баски и пикты, сказал он. Преступники и варвары, передразнила я. Какое красивое лицо, не смотря на его дикость.
— Ты не можешь умереть, Мак. — его голос был жесток и неумолим. — Я тебе не позволю.
— Так… останови… меня, — сумела произнести я, хотя не уверена, что прозвучало с иронией. Хорошо еще, что чувство юмора не покинуло меня. И хорошо, что Мэллису не удалось превратить меня перед смертью в чудовище. Вот оно — хорошее. Надеюсь, папа хорошо позаботиться о маме. Надеюсь, кто-нибудь позаботиться о Дани. Хотела бы я узнать ее получше. Под ее броней я почувствовала родственную душу.
Я не отомстила за Алину. Кто теперь это сделает?
— Я не хотел этого, — говорил Бэрронс. — Я этого не выбирал. Ты должна это знать. Важно, чтобы ты знала.
Понятия не имею, о чем он. В моем мозгу возникло нечто и сверлило меня, какое-то ядро, мысль. Мне нужно подумать. Выбрать.
Я почувствовала прикосновение к векам. Он закрыл мне глаза. «Но я еще не умерла», — хотелось мне сказать.
Его теплая рука прижалась к моей шее. Голова моя свесилась на бок.
«Н-не дай… мне… умереть… здесь», — снова эхом раздавалось в моей голове. Я поразилась как слабо и глупо звучат мои слова. Беспомощно. Один пух и никакой стали. Я была жалкой, с большой буквы Ж.
Теперь я различила и второй мерзкий вкус во рту. Он стал сильным на щеках и рот наполнился слюной. Я изучила вкус, перекатывая на языке как испорченное вино. В этот раз я узнала яд, прежде чем выпить — трусость.
Я повторяла ту же ошибку. Сдавалась, хотя битва еще не окончена.
Моя битва не кончена. Может мне и не нравиться выбор — в принципе, я могу даже презирать свой выбор — но сражение не кончилось. Мэллис сказал, что слопав Невидимого он получил способности для занятий черной магией, силу десятерых человек, усиление чувств, и заживление смертельных ран.