Я никогда не любила врать. Мама растила нас с твердым убеждением, что каждая ложь выпускает нечто в мир, и это нечто неизбежно вернется и цапнет за петунию.
— Я не могу объяснить поступки инспектора О’Даффи. Могу лишь рассказать, что именно он сделал. Он зашел ко мне сообщить, что дело Алины не будут повторно расследовать. Это все что я знаю.
Я утешала себя тем, что скажи я ему всю правду, всю подноготную, про то, что О’Даффи каким-то образом обнаружил, что нечто большое, плохое и не человеческое появилось в Дублине, и именно поэтому его и убили, он бы поверил мне еще меньше.
День тянулся бесконечно.
Кто владеет книжным магазином? Как вы с ним познакомились? Почему вы там живете? Он ваш любовник? Если дело закрыли, почему вы не уезжаете домой? Откуда у вас синяки? Где вы работаете? На что живете? Когда собираетесь возвращаться домой? Что вы знаете о трех брошенных в переулке, за книжным магазином, машинах?
Все это время, я ждала, что Бэрронс придет и спасет меня, наверно это последствия моего детства в мире, где почти все детские сказки о том, как принцы спешат на помощь принцессам. Мужчины на юге любят подыграть такому имиджу.
Странный новый мир и правила здесь другие — каждая принцесса сама за себя.
Меня отпустили в семнадцать сорок пять. Шурин О’Даффи проводил меня до дверей.
— Я буду следить за вами, мисс Лэйн. Каждый раз, обернувшись вы будете видеть мое лицо. Я приклеюсь к вашей заднице.
— Замечательно, — устало ответила я. — Может меня подвезут назад к книжному?
Понятно, значит — не подвезут.
— А позвонить я могу? — он снова хмуро смерил меня взглядом. — Вы шутите? Парни, сегодня утром вы мне даже сумку не позволили взять. У меня нет денег на такси. А вдруг на меня нападут?
Удаляясь инспектор Джейни бросил через плечо:
— У вас нет сумки, мисс Лэйн. Зачем на вас нападать?
Я тревожно взглянула на свои часы. Когда они забрали меня из книжного, они заставили вынуть фонарики из-за пояса джинсов и оставить их Фионе.
Прогремел гром, от этого звука задрожали окна.
Скоро стемнеет.
— Эй, ты, погоди!
Я не сбавляя скорости, шла дальше.
— Красавица, погоди минутку! Я надеялся, что снова увижу тебя!
Именно слово «красавица» зацепило мои ноги словно лассо, а голос заставил их остановиться. Я провела рукой по моим недавно безжалостно обрезанным волосам и посмотрела вниз на мешковатую темную одежду. Комплимент был бальзамом на мою душу, голос молодой, мужской и такой веселый. Я остановилась. Я знала, это не правильно.
Это был тот парень с мечтательными глазами, которого я видела в музее, когда искала ОС.