Но отче затормозил так, что я едва не врезалась. Медленно повернулся, окинул меня внимательным взглядом и выдал:
- Моя дочь заслуживает лучшего. И господином ее сердца станет лучший из воинов!
Тот факт, что мне достанется старик, никого не волнует. Ладно, сделаем вид, что мы терпим!
- Я понимаю, отец, - даже чуть головку наклонила, для пущего создания образа покорности.
Он промолчал, развернулся и продолжил путь уже более размеренным шагом. И чем дальше мы шли, тем громче слышались крики толпы. И крики эти мне очень военные парады напоминали, то есть вопили одни луженные мужские глотки. А потом стены ангара начали разъезжаться, и мы вступили на эскалатор. В следующую секунду солнце ослепило!
Я зажмурилась, стараясь привыкнуть к свету, и в то же время скривилась, потому как крики оглушали. Звон оружия и крики. Крики и звон оружия! Такое ощущение, что я только что не космический корабль покинула, а вылезла из лодки в обществе первобытных варваров!
Порыв ветра. Сильного, сухого, почти обжигающего. Я не удержалась, и прикрыла лицо руками:
Следующий рывок снес напрочь мое парео и ветер принялся трепать волосы. Зря распустила. А потом крики стихли.
Пока я пыталась открыть глаза, услышала в отдалении восторженное:
- Киара?!
Глаза распахнулись сами. И я увидела! Огромную круглую площадь, которая отсюда, с холма, на котором мы стояли выйдя с корабля, отчетливо просматривалась. И вся эта площадь была заполнена полуобнаженными воинами, которые держали щиты и мечи… теперь ясно, откуда грохот. А потом снова послышалось:
- Киара! Киара! Киара!
Имя моей матери произносили с благоговением, с восторгом, с почитанием.
Жаль, что в этот миг волосы закрывали мое лицо - мне хотелось бы увидеть выражение отцовской морды. Но к тому моменту, как я убрала волосяной покров с линии обзора, великий хассар Айгора вскинул руку и площадь погрузилась в тишину. Интересно, что он сейчас скажет? Любопытно до жути, просто. И он сказал:
- Хрого, таи граех! Аэ шэассо Киран!
Кто-то что-то понял?
Но крики «Киара» прекратились. И теперь я ощущала взгляды отовсюду. Никогда не думала, что взгляды можно чувствовать… да уж. И все же я распрямила плечи, гордо вскинула голову и сошла с эскалатора, уверенно шагая на высоких каблуках.
- Это древний язык, - снизошел до объяснения отец, - он неизменен для каждого воина.
Женщинам запрещено говорить на древнем.
- А дышать женщинам можно? - не сдержалась я.
Мне не ответили. В этот самый миг на вершину холма взбирались странные животные.
Четвероногие, на лошадей похожие, но не они явно.