В следующую секунду она с ужасом увидела, как монитор кубарем катится по лестнице и разбивается о стену. Экран взорвался оглушительным хлопком, осыпав все вокруг маленькими осколками дымчатого стекла. В воздух поднялось облако сероватой штукатурки. От чудовищного по силе удара в стене образовалась большая вмятина.
Кэтрин издала приглушенный стон. Все зашло слишком далеко. Ее жалобы лишь довели Джека до белого каления.
«А как же Мэтти!»
Перешагнув через разбитый монитор, женщина взбежала по лестнице наверх.
Одетая в пижаму дочь вынырнула из полумрака коридора.
Что случилось? — спросила она, хотя Кэтрин прекрасно понимала, что Мэтти и так в курсе происходящего.
На лице Джека застыло раскаяние, последовавшее за вспышкой гнева и безумным, по-детски глупым поступком.
Мэтти, — сказала Кэтрин, — папа уронил компьютер с лестницы. Ничего. Все в порядке.
Одиннадцатилетняя девочка одарила своих родителей убийственным взглядом, но было видно, что негодование борется в ее душе со страхом.
Повернувшись к Мэтти лицом, Джек заключил ее в свои объятия.
«Этим все сказано, — глядя на мужа и дочь, думала Кэтрин. — Лучше не притворяться, что ничего не произошло, что все в полном порядке».
Высвободив руку, Джек обнял жену за талию и притянул ее к себе.
Так они и стояли, обнимая друг друга, целуя друг друга, извиняясь друг перед другом… А затем, высвободившись из объятий, смеялись сквозь слезы и шмыгали сопливыми носами.
А где гигиенические салфетки? — спросила Мэтти.
А ночью Кэтрин и Джек занимались любовью с таким жаром, какого они не знали уже давно. Они кричали и стонали, крепко сжимая друг друга в объятиях, царапая спины. Бедра стискивались в спазмах наслаждения. Слова любви смешивались с воплями радости.
Неистовое безумие этой ночи любви изменило на некоторое время их жизнь. Они стали чаще разговаривать, обсуждая важные для них темы, чаще смотреть друг другу в глаза, чаще улыбаться. Их поцелуи на время утратили былую холодность. Джек вновь стал целовать жену в присутствии посторонних людей, что особенно ей нравилось. Но время шло, и постепенно их отношения вернулись в прежнюю колею. Кэтрин больше не жаловалась. Все знакомые ей семейные пары со стажем переживали нечто похожее. Их брак ничем не отличался от других. Всюду она видела медленное умирание страсти, которая когда- то бушевала в сердцах молодоженов. И Кэтрин смирилась с неизбежным.
«У меня счастливый брак», — убедила она саму себя.
Кэтрин никогда не видела такого, даже по телевидению, даже в фильмах. Снятые на пленку события, как она теперь понимала, теряют свой драматизм. Вдоль проходящей по морскому берегу дороги стояли легковые автомобили и большие микроавтобусы. Их колеса глубоко погрузились в песчаную почву на обочине дороги. На кузовах микроавтобусов красовались большие буквы названий телекомпаний: Дабл-ю-би-зэт, Дабл-ю-эн-би-си, Си-эн-эн. При виде приближающейся к ним машины телевизионщики оживились. Кэтрин видела, как с места сорвался оператор с огромной камерой, прикрепленной с помощью мудреного приспособления к его плечу.