Впрочем, я даже не успел дойти до «своего» края — навстречу мне из-за деревьев выплыл дедок, что называется, типично деревенского облика: донельзя расхоженные кирзачи, брезентовый плащ, когда-то зеленый, а сейчас просто цвета потертости, седая клочковатая бороденка. Довершала облик фетровая охотничья шляпа с лихо воткнутым сорочьим пером и прыгающая вокруг хозяина черная собачонка «дворянской» породы.
— Ищешь чего, милок? — ласково поинтересовался он.
— Ищу, — не стал отрицать я. — Тут у вас, говорят, убили кой-кого…
— Вовсе не кой-кого! — живо возразил дед. — А етого… Толкина минского. Тут, недалеча…
— Место показать можете?
— А зачем тебе? — с подозрением уставился на меня дед.
Вот ведь… тоже мне, народный дружинник.
— Мы с коллегой, — я махнул рукой в сторону Леночки, — журналисты из «Вечернего Минска». Репортаж хотим сделать, а для этого снимки места преступления нужны. Если захотите, — добавил я, — можем заодно и у вас интервью взять.
— С фотографией? — требовательно осведомился дедок.
— Во всю полосу, — пообещал я, прикидывая, не удастся ли выдать мобилку за фотокамеру последней модели.
— Ох, так чего ж мы, мил-человек, стоим-то, — засуетился дедок. — Пойдем, пойдем, я ж говорю, тут эта, недалеча совсем…
Я дернулся было позвать Лену, но дедок уже почти скрылся в лесу. Я припустил за ним, на ходу решив, что девушку можно будет выкричать и потом, раз уж нужное место рядом с полян…
— Сань, стреляй в него!!!
Это был даже не рефлекс. Обрез словно бы сам по себе прыгнул мне в руку, оглушительно рявкнул, бешеным конем лягнулся в плечо — и в брезентовом пальто появилась кучная россыпь дырок.
Картинка странным образом сместилась: мне казалось, что до кривой березы на том конце прогалины осталось шагов двадцать, и вдруг она скакнула мне навстречу, как в компьютерной игре на «тормозящем» компе.
Собачонка поперхнулась последним тявком и превратилась в рыжего облезлого зайца, смущенно чихнувшего и припавшего к земле. Травяной ковер, только что путавшийся в ногах, осел и раскололся тропинками. На обнажившейся кочке подпирали друг друга шляпками два здоровенных боровика, а перед моей левой ногой скалил в листве зубы волчий капкан.
— Хулиганы!!! — удивительно бодро для решета завопил дедок. — Нежохраны на вас нету!
В первый момент я решил, что он просто-напросто нацепил невесть откуда добытый броник. Принялся лихорадочно заталкивать в обрез новые патроны… и замер, осознав, что, будь у деда под плащом даже линкорная бронеплита, — дуплет 20-го калибра в любом случае должен был сбить его с ног. А он — стоял!