Его приговорили к уплате штрафа в тридцать тысяч ливров этому мужлану аптекарю. Это показалось ему особенно несправедливым потому, что после очередной безумной ночи у него не оставалось в кармане ни гроша. Опечаленный шевалье потихоньку попросил дать ему перо и бумагу, нацарапал на коленке несколько строчек и передал записку своему адвокату. Как только Жоли де Флери уселся, Менаж встал и прочел вслух послание клиента.
«Я потерял вчера триста луидоров, играя с королем. Перед аудиенцией у Его Величества я потерял почти столько же в доме Луизон д'Аркьен. Единственным возможным средством уплатить мои долги и избежать штрафа в тридцать тысяч ливров, к которому меня наверняка сейчас приговорят, мне представляется следующее. У аптекаря Флериана есть дочь. Она уродлива и суха, как палка, но это его единственная дочь, и ее приданое составляет сто тысяч экю. Постарайтесь уладить это дело. Скажите этому разбойнику-папаше, что, если он мне уступит, мы можем сговориться!»
Можно без труда представить себе эффект, который произвело в зале чтение этого документа. Было не счесть самых разнообразных комментариев. Президент уставился на Гонди так, словно тот внезапно сошел с ума. Менаж хлопнулся на стул, чтобы посмеяться вволю. Что до славного Флериана, то его будто ударило громом: он растерянно оглядывался по сторонам, не зная, что же теперь делать. Наконец Менаж, успокоившись, повернулся к аптекарю:
– Мэтр Флериан, угодно ли вам завершить процедуру заключением выгодного и почетного брачного контракта? Хотите ли вы отдать руку своей дочери шевалье де Гонди?
Флериан посмотрел на адвоката. В его взгляде ясно читались оторопь и абсолютное непонимание того, что происходит. Менаж даже пожалел старика.
– Ну же, друг мой, отвечайте! Согласны ли вы выдать вашу дочь Агату замуж за шевалье де Гонди?
Флериан, перед тем побледневший, стал красным, как мак. Он, буквально выскакивая из своего кресла, закричал:
– Конечно, конечно, я согласен, я согласен, чтобы шевалье де Гонди оказал мне эту честь! Моя дочь, когда узнает об этом, будет очень счастлива!
Возможность выйти замуж за такого знатного и красивого молодого человека была и на самом деле совершенной неожиданностью для Агаты, причем неожиданностью очень приятной. Пока судьи быстренько завершали заседание, стремясь поскорее покончить с делом, поскольку аптекарь решительно отказался от обвинения, публика потекла из зала, на все лады обсуждая случившееся. Женщины, естественно, очень жалели бедного шевалье, которому придется жениться на старой деве, правда, на старой деве, битком набитой золотом, что хотя бы слегка подслащивало пилюлю.