– Женится он! – заорал Валентин. – А меня ты спросил? Ты думаешь, я всю жизнь мечтал о таком зяте, да?
– Папа! – Аня завернулась в одеяло и встала рядом с Витей. – Мы все равно поженимся, хочешь ты этого или нет.
«Они похожи на детей, которые попались на краже варенья, но твердо решили не выдавать друг друга, – подумал Валентин. – А мне что делать? Делать-то, блин, что?»
– Приведи себя в порядок и спускайся в гостиную, – сквозь зубы бросил он Вите. – Жених, твою мать!
Повернулся и вышел из комнаты, хряснув дверью так, что стена загудела.
Несмотря на ранний час, он щедро плеснул себе виски. И не потому, что очень хотелось, – просто любому отцу полагается успокоить нервы после такого сюрприза, преподнесенного единственной горячо любимой дочерью.
Выпив виски, Сумароков открыл окна, и гостиная наполнилась звуками раннего утра: пением птиц, стрекотанием кузнечиков. Где-то вдалеке лаяли собаки. Валентин взял сигарету, удивляясь тому, что его злость куда-то испарилась. И только когда Сотников, слегка пошатываясь, появился на пороге, он внезапно понял: этот парень не мог сделать его дочери ничего плохого.
Витина губа распухла и была наспех заклеена пластырем, но кровь все равно сочилась.
– Заходи, что стоишь? Ночью смелее был.
Витя вошел и, не дождавшись приглашения сесть, облокотился о каминную полку.
«Кажется, я неплохо его приложил. – Валентин заметил нетвердую походку. – Похоже на сотрясение мозга».
– Садись уже, не маячь.
Витя сел за стол, вытянув руки, как на картине Серова «Девочка с персиками».
– Я ничего плохого не делал, – сказал он тихо.
– Я застаю тебя в постели моей дочери и должен верить, что ничего не было, ты это имеешь в виду?
– Я имею в виду, что женюсь на Ане. Вы можете быть спокойны.
– Поздновато ты задумался о моем спокойствии! На что ты мне сдался? С какой радости я тебе должен отдать свою дочь?
– Я ее люблю.
– Да что ты говоришь!
– А что тут скажешь? – Парень попытался улыбнуться, но тут же схватился за губу.
Валентин вынул из кармана белоснежный платок и швырнул на стол:
– Утри сопли, жених!
Помедлив секунду, Витя взял платок и приложил к губе. На платке сразу расплылось багровое пятно.
– На что, интересно, ты жить собираешься? И где?
– Я получаю повышенную стипендию и буду подрабатывать. С голоду мы не умрем, – сказал Сотников, не глядя на Валентина. – А насчет жилья… У меня есть комната в квартире родителей, но еще год мне придется жить на казарменном положении…
– А потом, ты думаешь, Аня захочет жить с твоими родителями? – Валентин усмехнулся и допил виски. Поднялся налить еще, бросил в стакан пару кубиков льда, оставшуюся упаковку пододвинул Вите. – Приложи к губе. Да не так, в платок заверни, эх ты, будущий врач! – Подойдя к двери, распахнул ее и громко позвал: – Аня!