— Этот паршивец ничего не ел,— сказала я Варваре Тихоновне, спуская у нее в коридоре с рук Ваську.
— А и ничего страшного,— успокоила она меня.— У меня все уже готово,— и запела: — А где мой Васенька? А кто тут кушать хочет?
На что Василис, даже не повернувшись в мою сторону, тут же бодрой рысцой отправился на кухню. Та-а-ак, кажется, я осталась без кота, поняла я.
— Варвара Тихоновна,— сказала я, наблюдая за набивающей себе брюшко неблагодарной скотинкой.—Я обдумала ваше вчерашнее предложение. Ну, насчет уборок, . стирок и так далее, и хочу сделать вам встречное: вы не
пойдете ли ко мне домработницей? Я не очень хорошо знаю, сколько за это платят, но думаю, что не меньше двух-трех тысяч в месяц. Так как?
— Сколько?! — испуганно-недоверчиво спросила Варвара Тихоновна, и я повторила.— Пойду,— все еще недоверчиво сказала она.—Да я и за тысячу пойду,—она всплеснула руками.— Да что ж это такое делается? За эту ерунду такие деньги платят?
— Платят, платят,— успокоила я ее, пообещав точно выяснить, что нынче почем, и оставив ее все еще удивляться и разводить руками, отправилась в областной архив загса.
Приехав туда, я сообразила, что не знаю Ирочкиной фамилии. Ну да ничего, решила я, сейчас выясню, и поднялась в кабинет директрисы, которая меня, оказывается, не забыла.
— Светлана Николаевна, как бы мне Ирочку найти. Она мне очень нужна!
— Елена Васильевна, а Ирочка-то у нас больше не работает, в областной архив перешла. Уж как я ее уговаривала этого не делать! Не послушалась. И ведь понимает, что там труднее будет, но зарплата на сто рублей больше, а для них с мамой это большие деньги.
— А почему там труднее? Что, работы больше?.Или условия хуже? — спросила я.
Светлана Николаевна горестно покачала головой.
— Как месяц назад директор сменился, так и побежали оттуда люди, у которых хоть какая-то возможность есть в другом месте устроиться. Остались те, кому деваться некуда или до пенсии всего-ничего осталось, сцепили зубы и терпят. Я Ирочке сказала, что в случае чего всегда ее обратно возьму... Ведь девочка-то какая солнечная... Светлая, доверчивая... Боюсь я за нее.
— Да что у них там, тюрьма, что ли? — удивилась я.
— Почти, Елена Васильевна,— вздохнула директриса.— Я тут на работу одну женщину взяла, уборщицей пока, хотя у нее высшее образование,— она московский историко-архивный в свое время закончила, а у меня скоро одна из женщин в декрет пойдёт, тогда я ее на нормальную работу переведу. Так вот она и рассказала о том, что там творится. Я Ирочку специально позвала, чтобы послушала, а она одно твердит, что им с мамой деньги нужны.