В это время раздался телефонный звонок. Примроуз выбежала в холл прежде, чем ктолибо успел встать. Через несколько секунд она вернулась, возбужденная и довольная.
– Это – Эдуард. Он сейчас – на станции. Чак, может, ты за ним съездишь?
– Эдуард? – с преувеличенным удивлением воскликнула Даффи. – У него же – конференция!
– Он приехал, потому что я его просила, – объяснила Примроуз. – Я звонила ему вчера.
– Поеду, заберу его со станции, – покорно согласился Чак. Даффи даже взвизгнула.
– Нет! С какой стати! Ты будешь работать теперь у них шофером? И только потому, что этот осел так влюблен в свою жену…
– А ну-ка, заткнитесь вы все, – перебила ее Долли. – Пока еще я тут хозяйка, и не орите у меня за столом. Мистер Тиббет, у вас есть машина?
– Да, – сказал Генри.
– Может, вы будете так добры и привезете доктора Дюваля со станции? Я бы съездила сама, но «бентли» сломан.
– Я рад помочь. – Генри встал.
– Кстати, – продолжала Долли, – ваша жена тоже может поехать, если не возражает. У
нас тут намечается один маленький семейный разговор.
– Не возражаю, – сказала Эмми. Долли тепло им улыбнулась.
– Спасибо, мои дорогие.
В машине Эмми заметила:
– Эти сестры ненавидят друг друга.
– Конечно, ненавидят. – Ты это только сейчас поняла?
– Они сдерживались. Но смерть матери сломала все барьеры.
– Нет-нет! Все как раз наоборот.
– Что ты имеешь в виду?
– Вчера они все были очень довольны и милы. «Естественная смерть» – вот что их разозлило.
– Интересно, как выглядит этот доктор Дюваль?
Перед станцией стоял только один мужчина – стройный, черноволосый, уверенный в себе. Когда машина остановилась, он подошел и наклонился к окну.
– Вы, наверное, приехали за мной? Я – Эдуард Дюваль.
Его английский был великолепный, может, слишком правильный, а карие глаза блестели за стеклами золотых очков.
– Вы совершенно правы, – ответил Генри. – Меня зовут Тиббет, а это – моя жена.
– Восхищен, мадам! – Дюваль поклонился.
– Долли хотела приехать сама, но «бентли» сломался. Садитесь. Дюваль сел на заднее сиденье.
– Вы очень добры, – сказал он, когда машина тронулась с места. И добавил: – Грустная история… Вы были в доме, когда умерла леди Балаклава?
– Да, – ответил Генри.
– Смерть сама по себе не столь ужасна. Но говорят, что это было отравление?
– Подозревали.
– А сейчас уже нет?
– Никаких следов яда.
– И в торте?
– Великолепный торт. Просто объедение.
– Ага… – протянул Дюваль. – Значит, Примроуз напрасно волновалась. И не обязательно было мне приезжать. У меня – важная конференция.
– Я уверен, что ваша жена будет рада вас видеть. Она очень расстроена. Дюваль проигнорировал эти слова.