Несмотря на силу приведенных аргументов, сам Галилей хотел бы отказаться от такого рода астрономических интерпретаций, поскольку считал, что в Библии говорится о гораздо более важных вещах. Однажды он услышал замечание бывшего библиотекаря Ватикана, кардинала Чезаре Баронио: «Библия - это книга о том, как достичь Небес, а не о том, как Небеса устроены».
«Я верю, что целью Священного Писания было убедить людей в истинах, необходимых для спасения души, - продолжал Галилей свое письмо к Кастелли, - потому что ни наука, ни какие-либо иные средства не могут считаться надежными, один только голос Святого Духа дарует истину. Но я не думаю, что необходимо верить в то, что тот самый Бог, который даровал нам наши чувства, речь, интеллект, лишил нас возможности пользоваться ими, дабы научить тому, что мы способны постичь самостоятельно с помощью этих его даров. В частности, так обстоит в случае с науками, которые не упоминаются в Писании, и прежде всего с астрономией, о которой говорится так мало, что даже имена планет там не приводятся. Безусловно, будь целью священных текстов научить людей астрономии, они бы не обошли столь последовательно сей предмет».
Кастелли поделился этими изощренными рассуждениями учителя со своими друзьями и коллегами, которые сделали списки письма и способствовали его широкому распространению. А сам Галилей вернулся к предсказанию расположения Медицейских спутников и к составлению ответов - всевозможные оппоненты нападали в печати на опубликованные им работы. Когда в марте его здоровье пошатнулось, Кастелли, который умолял Галилея лучше заботиться о себе, решил прийти учителю на помощь.
В самом начале лета в монастыре Сан-Маттео в Арчетри Виржиния и Ливия облачились в темно-коричневые одежды францисканского ордена. Хотя обе девочки были еще слишком юными для принятия обетов мать-настоятельница, сестра Людовика Винта, сообщила захворавшему Галилею, что желает видеть их одетыми в соответствии с правилами. При этом она ссылалась на устав:
«Юные девушки, вступающие в монастырь прежде достижения ими установленного законом возраста, должны стричь волосы по кругу, а их мирское платье должно быть снято, им следует облачиться в религиозные одеяния в со ответствии с требованиями настоятельницы. Но когда они достигнут возраста, установленного законом, они должны будут принять обет, облаченные, как и все другие монахини» (Устав ордена св. Клары, параграф 2).
Тем временем письмо Галилея к Кастелли продолжало циркулировать среди публики, переходя из рук в руки, пока случайно не попало к совершенно не подходящему человеку. 21 декабря 1614 г., ровно через год после дня написания письма, ученый услышал, как его взгляды горячо осудил в своей речи, произнесенной с кафедры церкви Санта-Мария-Новелла во Флоренции, Томмазо Каччини, молодой священник из ордена доминиканцев, тесно связанного с «голубиной лигой».