— Спасибо, — тепло улыбнулся кобыле господин Марков, и дверь за нами закрылась. — Прошу вас, Илья.
Я присел к директорскому столу, огромному антикварному динозавру благородного чёрного цвета. Надо полагать, морёный дуб или что-то в этом роде. Борис Михайлович, одетый в поношенный сюртук с фиолетовой бархатной жилеткой, казался прилетевшим из девятнадцатого века путешественником во времени. Ветхий трон с плюшевой обивкой, служивший директорским креслом, был едва ли не древнее письменного стола. Когда Марков угнездился на своём месте, я понял, что именно так и должен выглядеть настоящий путешественник во времени. Сел на свой аппарат и единым росчерком пера перенёсся в двадцать первый век.
— Полагаю, разговор будет предметным? — скользнул Марков глазами по свёртку, который я примостил на краю стола.
Ничто в его внешности не напоминало о недавно пережитой трагедии. Да, сын погиб, но чувства есть чувства, а дело есть дело.
— Именно так, — я принялся распутывать бечёвку. Взгляд господина Маркова остановился на перстне ас-Сабаха. — Вот, что я хотел вам предложить.
Развернув газету, я подал Борису Михайловичу блюдо. Глаза Маркова забегали по перстню, блюду и браслету, открывшему из-под рукава куртки. Директор принял товар, чётким профессиональным жестом перевернул, осмотрел клеймо.
— Что у вас ещё есть?
В покер с ним играть не садись!
— Не могу сказать, что это набор… — Я полез в сумку и выложил остальное. — Но мне явно пофартило.
— Чарка с охотничьим орнаментом, угу, — оценил клеймо Марков. — Портсигары, жаль, с дарственной гравировкой… Понятно.
Он выудил из жилетного кармана ключ на цепочке и открыл сейф. Достал старинный ящичек с медными уголками. Снял крышку. В ящичке лежали разборные весы с гирьками.
В исключительных случаях, как, например, в работе с личными клиентами, Борис Михайлович производил оценку сам.
— Ложки-вилки некомплект, — напомнил он, — поэтому много не дам.
Я не торговался. В условиях назревающей войны планировалась эвакуация в отдалённую сельскую местность. Финансовые средства требовались позарез.
— Одиннадцать тысяч триста долларов, — подбил бабки на здоровенном калькуляторе Борис Михайлович. — Десятку дам валютой, остальное рублями.
— О\'кей, — сказал я.
— Быть может, заодно вы хотите реализовать этот перстень и браслет? — невинным тоном поинтересовался Марков.
— Спасибо, хочу оставить их у себя, — я скорчил наивную мину и застенчиво улыбнулся.
— Мы могли бы обсудить условия сделки, очень выгодные для вас.
«Интересно, он для себя старается или для рыцарского Ордена? — я догадался, что Марков понял, какие украшения увидел на моей руке. — Ну, уж себя он при любом раскладе не обделит. Сказать ему о кинжале?»