— Верёвку давай. Палку к ней привяжи, я буду вылезать.
Подъём на поверхность оказался быстрее и удобнее спуска. Я выкарабкался, шатаясь под тяжестью наполненных водой болотных сапог.
— Ни фига себе, какое я обляпанное говном чудовище! — только при свете дня я смог оценить, во что превратился на пути к преисподней.
Мы с Лёшей расхохотались.
— Давай смотреть, что мы там нашли.
При ближайшем изучении самовар оказался всего лишь позолоченным, вдобавок у него отломилась внутренняя труба, но внешне он был совершенно целый. Носик был на месте, кран поворачивался. Трубу Лёша припаял уже дома, и мы продали самовар Борису Михайловичу Маркову за неплохие деньги. В тот день, посменно отогреваясь у костра, мы достали из колодца сахарницу с серебряным ободком и ручкой, шесть фарфоровых чашек и одно чайное блюдце. Остальной сервиз дошёл до нас в виде фрагментов керамики, не представляющих коммерческой ценности. Симпатичные чашки также ушли в салон «Галлус», в ту пору только начинающий набирать обороты.
Впоследствии мы с Лёшей неоднократно навещали селище и кое-чем там поживились. Однажды я выцарапал гвоздём на новенькой алюминиевой ложке инициалы «Ал. Е.» и аккуратно припрятал под кирпичами на месте некопаной избы. Есиков ложку нашёл и очень дорожил ей потом, считая, что вещь нашла владельца. Потом мы с Лёшей нашли одиноко стоящую церковь, раскопали её и озолотились. Моей ошибкой было доверить реализацию хабора [11] компаньону. Дурачка Есикова приняли опера и начали запугивать своими отработанными гестаповскими приёмчиками. Вскоре он написал явку с повинной под диктовку прожжённых оперов. На основании его показаний следователь успешно пришил мне то, чего не было. От того, что было, я отвертелся, но срок за надругательство над могилой получил, а Лёше дали год условно, учитывая его чистосердечное признание. Вот и доверяй после этого людям.
— Ты о чём задумался, Ильюха? — оборвал мои мысли Слава.
— Да так, о ментах.
— А чё о них думать, будем смотреть телевизор.
— Телевизор? Зачем?!
— Будем криминальную хронику смотреть, — объяснил Слава, удивившись моей несообразительности. Он любил на зоне пялиться в дебилизатор, вероятно, рассчитывая отыскать там правду жизни. — Про наши сегодняшние дела обязательно покажут.
— Не исключено, — сказал я. — Только нам от этого что?
— Узнаем, что по этому поводу менты говорят.
— Что они могут сказать: бандитская разборка с зарубежными бизнесменами, по факту похищения заведено уголовное дело, бла-бла-бла, все дела. Что они могут сказать нового? Ты это слышал уже миллион раз.