Пока он сидел взаперти, ему захотелось пить, и он попробовал глотнуть растворчика для поливки растений. Результат не заставил себя ждать. Парень не отравился, ничего страшного, но теплицы уделал – не дай Бог! Вечером за картами я обсудил с отцом этот случай. Пегги ушла на собрание девчонок-скаутов, Молли куда-то удалилась, и мы остались одни. Мамаша пропавшего пацаненка подняла такой шум, будто случилось что-то ужасное. Я хочу сказать: ну что могло случиться с ним на корабле? За борт-то выпасть он никак не мог.
Отец возразил, что ее реакция кажется ему совершенно естественной.
– Слушай, Джордж, а ты не думаешь, что не все пассажиры достойны быть колонистами?
– М-м-м… может быть.
Вообще-то я имел в виду Горлодера, но ведь была еще и миссис Тарбаттон, которая сломалась почти на старте и не вылезала из каюты, а также эта матрона, миссис Григсби, заработавшая себе мытье тарелок. И был мужик по имени Сондерс, постоянно конфликтовавший с судовым советом из-за того, что не желал признавать никаких постановлений и пытался жить так, как было удобно ему, а не окружающим.
– Джордж, как же им всем удалось пройти психологические тесты?
– Билл, ты когда-нибудь слыхал о политическом давлении?
– Чего? – Вот и все, что я смог ответить.
– Понимаю, что тебя это шокирует, но ты уже достаточно взрослый – пора воспринимать мир таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть. Рассмотрим, например, чисто гипотетическую ситуацию. Скажем, племянница сенатора собралась на Ганимед. Я не думаю, чтобы ее завалили на психологических тестах. Но даже если бы и завалили, комитет мог пересмотреть решение, коль скоро сенатор всерьез бы этого захотел. Я задумался, переваривая услышанное. На Джорджа это совсем не похоже, циником его не назовешь. Из нас двоих циник скорее я, а Джордж наивен, как ребенок.
– Но если тесты так легко обойти, Джордж, тогда вообще нет смысла их проводить.
– Ничего подобного. Как правило, тесты проводят честно. А если кто и проскользнет по блату – это неважно. Природа-мать сама о них позаботится. Выживут сильнейшие. – Отец сдал карты и заявил: – Ну, держись! На сей раз я тебя разделаю под орех, вот увидишь.
Он всегда так говорит.
– И все равно, – сказал я, – тех, кто злоупотребляет своим служебным положением, нужно гнать в три шеи!
– Согласен, – мягко ответил Джордж. – Но тут главное не переусердствовать. Работать нам предстоит не с ангелами, а с людьми.
Двадцать четвертого августа капитан Харкнесс прекратил вращение корабля и начал сбрасывать ускорение. Корабль тормозил более четырех часов, а затем в шестистах тысячах милях от Юпитера перешел на свободное падение. Ганимед находился за Юпитером. Невесомость по-прежнему доставляла нам мало удовольствия, но теперь мы были к ней подготовлены и все, кто хотел, сделали уколы. Я тоже не выпендривался.