30 мая
Обед с Томом Стоппардом и его женой Мириам[24]. Она поддевает Гарольда, что в «Ничьей земле»[25] герои позволяют себе грубые выражения: «Наверное, Гарольд, что-то в тебе просится наружу». Гарольд: «Но я не знаю заранее, как поведут себя мои герои». Затем Тому: «Ты не находишь, что они порой выходят из под контроля?» Том: «Нет».
5 августа
Мы с Гарольдом совершили паломничество в Ист-Кокер[26], и там Гарольд прочитал свой любимый отрывок из «Четырех квартетов» (он завершается словами «Сегодня и в Англии» и, как выяснилось, взят из поэмы «Литтл Гиддинг»[27]). В церкви мы с благоговением склонились перед табличкой, увековечивающей память Томаса Стернза Элиота.
30 сентября — запись о нескольких днях
Провинстаун, Кейп-Код — мы поехали туда, чтобы Гарольд поправил свое здоровье. Гарольд пишет; что — мне не известно. Он кричал на Стива Маккуина [28], причем тот стоял довольно далеко — должно быть, это хороший знак, ведь до того Гарольд был совершенно обессилен. Стив Маккуин: «Не кричи на меня, Гарольд, я тебе не дворецкий». Гарольд: «На дворецкого я не кричу».
13 ноября
Случайно, в парикмахерской, сочинила забавную безделицу под названием «Ничье возвращение домой»[29]: персонажи разных пьес Гарольда собираются вместе и начинают болтать. Гарольду эта вещица понравилась, и он хочет распространить ее среди тех, «кому небезразлично его творчество».
Так началась счастливейшая пора нашей жизни. Я вспоминала Донна и его стихотворение: «Тебя я, как Америку, открою, смирю и заселю одним собою»[30]. В этом случае Америка и вправду стала для нас новым континентом. Хотя в прошлой жизни мы оба неоднократно бывали в Штатах, никогда прежде ощущение свободы и новизны не доставляло нам такого удовольствия — вероятно, в этот раз все было иначе, поскольку ни наши семьи, ни наша прошлая жизнь не следовали за нами. Гарольд репетировал с Томом Кортни[31] пьесу «Я страшно занят»[32]. Я пешком добиралась до библиотеки[33]. Погода была чудесная: осенний Нью-Йорк. Все, кого мы видели по вечерам, казались нам интересными и много работали — и женщины, и мужчины. В гостинице мы устроились почти по-домашнему: заказывали обеды в гастрономе на Мэдисон-авеню (обычай, еще не знакомый лондонцам 1970-х годов).
31 марта
У нас обедают Энгус Уилсон и Тони Гаррет[34]. Спорят о пьесе «Я страшно занят». Энгус: «Саймон Хенч принадлежит к тому жестокосердному сообществу, где сильные ополчаются на слабых. Яркий представитель этого сообщества — госпожа Тэтчер». Гарольд: «Вовсе нет. Речь о требованиях, которые слабые предъявляют к сильным».