В лаборатории наступило молчание. Никому не хотелось говорить, а Афанасий, наверное, сказал все, что хотел.
Игорь вдруг резко встал и подошел к Навагину:
- Ну, а простую, человеческую улыбку можешь?
- А это что же были, не человеческие?
- Значит, не можешь?
- Могу, но я их отталкиваю, - с достоинством ответил Навагин. - Эффект отталкивания улыбок. Я открыл этот эффект! Он так и будет называться эффект Навагина.
- Ошибаешься, - сказал Игорь. - Это эффект отскакивания улыбок. Они сами от тебя отскакивают. И ты ничего не сможешь сделать с ними.
"Эффект отскакивания улыбок" - это Игорь придумал здорово. Я давно хотел найти определение, слово для обозначения патологических свойств Навагина. Эффект отскакивания улыбок! Все правильно. Они действительно отскакивали от него.
- Все равно, - не сдавался Навагин. - Улыбки продают, как картошку. Ха-ха! Продают!
- Это лучше, чем продавать пулеметы! - крикнула Любочка, голос ее сорвался, и она выскочила за дверь.
- Как знать, - многозначительно протянул Навагин.
- Выйди, Афанасий, - спокойно сказал Андрей, хлопнув его по плечу. Выйди. Так надо.
- Все равно вы мне ничего не сможете сделать?
- Что-нибудь придумаем, - пообещал Игорь тоном, не оставляющим сомнений.
- Ничего вы мне не сделаете! Я все по закону) Вы сами просили меня показать вам улыбки! - Он струсил. Это было видно по его дергающимся губам и трясущимся рукам. Он уже сам жалел, что завел этот разговор. Ведь он ни у кого не нашел поддержки.
- Ну выйди же, выйди! - крикнул я, и Афанасий, оглядываясь и запинаясь, пошел к дверям.
- Сашка, - сказал Игорь, когда двери осторожно закрылись. - Что-нибудь из твоей коллекции. Пожалуйста. А то очень плохо.
Я представил себе задумчивую улыбку Андрея.
- А впрочем, не надо, - сказал Игорь, улыбаясь. - Пошли по домам.
4
По дороге домой я зашел в магазин улыбок и долго всматривался, ища среди сотен тысяч ту, которой улыбнулся Навагин. Я не верил, что такое могут продавать.
Но она все же была на витрине, едва заметная под охапкой детских и женских, ослепительно радостных и таинственных, счастливых и горьких человеческих улыбок.
- Зачем это? - спросил я у продавщицы.
- Это? Не все же гении, - ответила она лукаво. - А театров только в нашем городе шесть. А сколько еще самодеятельных...
- Для бездарных артистов, - сообразил я.
- Только их почему-то не покупают, а берут напрокат. А после спектакля сразу же сдают, - и она пожала плечами.
Значит, Навагин купил эту улыбку в другом магазине.
Наверное, у меня был хмурый вид, когда я пришел в свою квартиру на шестом этаже стандартного дома. Как я ни старался казаться веселым, Ольга все заметила, и я вынужден был рассказать про Навагина.