Дверь в комнату почти тут же отворилась, в проеме возник Сергей Анатольевич Копытин с бутылкой пива «Козел» и со ссадиной на носу… И был он недостаточно приветлив. Взгляд добрый, как у бойца расстрельной команды, и тревожный, как у пограничной собаки.
– Не понял, блин… Вы кто такие?
– Здравствуйте, Сергей, – по возможности дружелюбно ответил Чернаков, – я привез вам деньги. За джип. Помните? Подходим, а у вас открыто.
Тревога на секунду сменилась удивлением. «А может, и правда привез?» Но Копытин тут же взял себя в руки. Переложил «Козла», как гранату, и пошел в атаку. За его спиной мелькнуло обеспокоенное личико Галины Красной.
– Ах ты, пи…
Ясно, что не «пионер». Чернаков не стал дожидаться окончания фразы, шагнул назад, одновременно выхватывая из кармана «Осу». Плавно нажал на спусковой крючок, ибо приглашать хозяина за стол переговоров не имело смысла. А громко, однако… Целил в колено, но не рассчитал поправку на скорость приближения соперника. Пуля ударила ему в левое бедро. Чуда не произошло. Сергей Анатольевич устоять не смог. Сложился, как карточный домик, и затянул высокую ноту, как великий певец Витас. Галина Красная затянула следом, не зная, то ли бросаться к упавшему, то ли атаковать непрошеных гостей. Победила любовь.
– Сережа!!!
Чернаков не стал объяснять, что пуля резиновая и целостность Сережиного организма не нарушена. Максимум, перелом.
– Толя, держи их на мушке! – дал наказ Бушуеву. – Будут дергаться – стреляй в голову.
Левой рукой вытащил мобильник, правой – очки, перед этим сунув «Осу» под мышку. (Не Бонд. Не Джеймс Бонд!) Активизировал телефонную книжку. Прикинул, кому лучше звонить, – «брату» или Лутошину? Выбрал «брата» – в ФСБ не такой дефицит со служебным транспортом, как в родной милиции, примчатся быстрее. Сейчас, сейчас…
Но нажать зеленую кнопочку вызова Вячеслав Андреевич не смог. Это довольно непросто сделать, когда перед глазами вдруг возникает картина того самого художника с выставки. Сплошные черные кляксы и разноцветные полосы.
А что еще может возникнуть, ежели тебе по затылку приложат тяжелым осиновым поленом?
Кляксы становились все больше и больше, пока полотно окончательно не превратилась в «Черный квадрат» Казимира Малевича…
* * *
Юля еще раз набрала Чернакова. Он не ответил, хотя знал, что звонит она, – ее номер высвечивался на его мобильнике. Недоумение плавно перетекло в обиду.
Мог бы и перезвонить. Но ему, очевидно, сейчас не до нее. Как же – соперника посадили! Наверное, наслаждается победой в одиночестве. Не хочет ей свою радость показывать.