— Значит, ты приехала, потому что моя мать напугала тебя. — В этот раз тон его голоса был спокойным и мягким.
— Нет, — подняла голову Клео. — Я вернулась, потому что она заставила меня поверить, что я тебе нужна.
— Ты все еще так думаешь?
— Я не знаю, что думать, — хрипло произнесла Клео. — Но… когда я увидела тебя…
— Ну?
— …я подумала, что, скорее всего, она права.
Доминик с улыбкой спросил:
— Неужели я так плохо выгляжу?
Вдруг она поняла, что больше не может сдерживаться.
Не заботясь о том, что подумает Доминик о ней, Клео обвила его шею, притянула к себе и прильнула к его губам. Впервые в жизни она решилась на такое, но ей было необходимо разбить лед. Клео почувствовала, как его холодные губы становятся жаркими. Сначала он попытался оттолкнуть ее, но близость лишила его сил, и он с жадностью ответил на страстный поцелуй.
— Клео, черт побери, — хрипло сказал Доминик и обнял возлюбленную за плечи.
Прижав Клео к кожаному сиденью, он впился в ее соблазнительный рот. Их языки встретились, и Доминик почувствовал, как в приятной податливости нежного тела исчезает вся злость, накопившаяся за долгие недели одиночества.
Клео испытала невероятное облегчение. Она так боялась, что Доминик не простит ее. Она все теснее прижималась к его сильному телу. Но этого было недостаточно.
Она стянула с него пиджак и почувствовала тепло кожи. Но ей хотелось еще большей близости, и она дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы рубашки.
Ощутив прикосновение рук Клео, Доминик жадно втянул воздух и припал к ее нежной шее. Его тело горело словно в лихорадке, и, когда Клео издала тихий стон, он почувствовал, как его накрыла волна желания.
— Нам придется выбираться отсюда, — пробормотал он, покрывая ее лицо жаркими поцелуями. Он провел рукой по соблазнительной груди и еле удержался, чтобы не снять с нее футболку.
Ему хотелось почувствовать прикосновение ее обнаженного тела. Но Клео была для него слишком дорога, и он не мог позволить себе заняться с ней любовью на заднем сиденье автомобиля.
Он немного отстранился.
— Куда мы едем? — спросила Клео, боясь, что он собирается отвезти ее в «Магнолию».
— Не к твоему дедушке, — сделав вид, что ему очень жаль, ответил Доминик. — Пусть еще немного потомится.
— Ты о чем?
Доминик нажал на газ:
— Он знал, что делает, когда попросил меня приехать и встретить тебя. Он божился, что слишком устал для подобной поездки. А Серены как раз нет дома.
— А ты отказывался?
— Да, — честно признался Доминик. — Я думал, ты приехала только потому, что тебя упросила моя мать. А мне не нужна была твоя… жалость.