Парни выбегают, расхватывая дежурные рюкзаки. Через пять минут 'вертушка' взлетает, уносясь в сторону, где мы с Соловьем весь декабрь девяносто второго искали тело Андрюхи... Откуда Палыч, тот, первый Палыч, сутки тащил его невесту, оставив на леднике тело сына... Антиграв и сегодняшняя медсумка могли спасти Андрюху... А значит, и Палыча...
Сидим вдвоем (или втроем?) и пялимся на карту. Антиграв долетает к подножию за десять минут. Доклад Скворца:
- Посадка на вершину невозможна, ветер. Пойдем тросами.
Толик вскидывается. Еще бы, риск сумасшедший, особенно для первого. Но садиться на ледник и идти всю стену - слишком долго, маршрутов ниже 'четверки' на Чайке нет. А если парням удастся... на ледник 'вертушка' сядет на автопилоте, ледник - не вершина.
Десять минут ожидания и нервов... Десять минут длиною в чью-то жизнь... И расцветающее улыбкой лицо Толика: нового памятника на кладбище не будет. Получилось!
А еще через час:
- Вне опасности. К рассвету спустим...
Беда пришла позже. Когда по экрану связи побежали большие красные буквы, я даже не понял, что случилось. Только побелевшее лицо начспаса...
- Анатолий Павлович, - Тёмка тоже забеспокоился, - что...
- Крандец! - выругался Толик. - Всему крандец. Запуск межпланетного корабля. Внеплановый. Мы в коридор попадаем. Высосет энергию с двигателей. Неделя на перезарядку. Единственный минус антиграва. Новая техника, не доведена еще. Мать!!! Раз в сто лет бывает!
Он переключил рацию
- Чайка, ответь Базе.
- Здесь Чайка.
- Скворец, такая хрень...
Они говорят, а я думаю. Можно донести до подножия акьи. Две акьи старого образца, позволяющие тащить людей с такими травмами своим ходом. И двадцать килограмм весом. Каждая. Плюс килограмм десять барахла набежит. Два десятка километров и километр набора. В лучшие годы я успел бы с запасом. Но Тёмка сам весит меньше. А Толику нельзя. Сердце. По моим стопам... Да и не тот у него уже темп...
- Палыч, мы спустим их к подножию, и что-нибудь придумаем. - рация замолкает.
- Я отнесу акьи, - говорит Тёма.
- Нереально. Не вытянешь.
- Должен. Волокушу сделаю. Вытяну.
'Дядя Сережа, как его убедить?'
'Нереально, Толя прав. Сдохнем по дороге.'
'Ему нельзя. Я смогу. Не бывает уважительных причин...'
Как не хочется умирать во второй раз. Но Тёма прав: не бывает уважительных причин не прийти на помощь. Никаких. И собственная смерть тоже не оправдание.
- Ты и дорогу не знаешь, - машет рукой Толик. - Именно туда и не ходил... Мне идти. Или вдвоем...