Я очутился в холле. Пол был выложен кафельной плиткой, на стене висели стенды из деревянных реечек, а слева, со стороны лестницы, ко мне приближался подтянутый пожилой человек с жидковатой седой бородкой, одетый в элегантный белоснежный костюм и такого же цвета шляпу, надвинутую на лоб. Несмотря на улыбку и доброжелательный прищур в глазах, похоже, он был слегка растерян.
- З-здравствуйте, - сказал я машинально.
- Вам кого? – спросил старик со странной утвердительной интонацией, при этом протягивая ко мне руку.
- Да мне, собственно... - начал мямлить я.
- Э… Кхм... – пробормотал он нерешительно, затем вдруг опустил глаза, заметил в моей руке конверт и отчего-то рассердился. – Знаете что? Отдайте-ка это!
Он вцепился в письмо рукой и потянул к себе. Я ничего не понимал, но автоматически стиснул пальцы и заскользил на кафеле. Две секунды продолжалось бессмысленное перетягивание конверта, а затем с головы старика свалилась шляпа, и тут я чуть не умер от ужаса.
Я много раз видел подобное в фильмах. Но одно дело – экран телевизора, и совсем другое, когда в полуметре от тебя стоит живой человек, у которого во лбу зияет огромная дыра с неровными краями, и за ней ничего нет, кроме чёрной бездонной пустоты... Впрочем, в ту же секунду из дыры вылетел маленький розовый шарик.
Я, кажется, поймал его на лету, отчего выронил конверт. Ноги сами вынесли меня из интерната, и я помчался прочь, едва не врезавшись в дерево.
- Володя! Куда же вы? – послышалось сзади, и факт, что старик знает моё имя, подхлестнул меня ещё сильнее. Дорога, подъезд, лестница пролетели мимо за пару секунд. Оказавшись в квартире, за запертой дверью, я почувствовал, что можно отдышаться.
Мои руки мелко тряслись. Я только тогда заметил, что всё ещё сильно, до боли в костяшках, сжимаю пальцами шарик - просто сферический кусок розовой пластмассы, на котором было написано черным маркером: «К. Рах».
Но это могло означать только одно – я схожу с ума. Я выронил шарик из рук и в шоке опустился на пол.
Глава 1. Гибель Конотопа
Человечество пока ещё не умеет лечить болезни. Ну, разве что самые примитивные, вроде насморка или ангины, которые и лечить-то не нужно. Всем ведь известно, что лучшее лекарство от насморка – подышать ледяной водой, а от боли в горле – симхасана, так что никакие медикаменты не требуются. Люди так и не умеют бороться ни с раком, ни со СПИДом, ни с диабетом, и так называемое лечение зачастую сводится к удалению поражённого органа либо насыщению его ядами в надежде на то, что в нём усилится иммунитет. Поэтому люди довольно неплохо приспособились с недугами уживаться. Человеку без ноги помогает протез, близорукому – очки, начинающему диабетику – манинил, подхлёстывающий умирающую поджелудочную железу. Если у вас плохая память, вы носите с собой блокнот, если плохой слух – слуховой аппарат, а в случае фобии вы можете просто избегать источника своих страхов. Хуже дело обстоит с серьёзными душевными заболеваниями. Во-первых, больной может о своей болезни не знать или же не верить, что он болен. Во-вторых, к душевной болезни очень сложно приспособиться, потому что не знаешь, чего от неё ждать. А в-третьих, невозможно становится доверять самому себе.