Хотя… снявши голову, по волосам не плачут – Рогволод повторил движения противника, лихо спрыгнув с коня в хрусткий молодой снег, что продолжал сыпаться с неба. Знаменосец едва не упустил кинутую ему узду – эх, Нежило, неуклюжее чудило, хоть бы напоследок князя не срамил перед гостем…
На радость Рогволоду, вождь новоприбывшей рати и сам оказался не верзилой. Кривич предпочел считать это добрым знаком. Зато плечистый, а в доспехах поверх поддоспешника и вовсе кряжем, который что в высоту, что в ширину, гляделся. Румяный, голубоглазый, с золотистыми молодыми усами – вот тут Рогволоду было особенно хвастать нечем, еле пробиваются… Курносый. Из-под отворота прилбицы поблескивает золотая серьга с алым камнем и двумя белыми жемчужинами.
Едва Рогволод открыл рот начать разговор, вождь пришлых опередил его:
– Что ты делаешь с войском на чужой земле, полочанин?
– На чужой? – улыбнулся ещё шире прежнего Рогволод. – Русин, я хотя бы кривич! А вот ты со своими людьми что делаешь здесь?
– Кривич или нет – Смоленск за полвека как сам пошёл под русскую руку.
– То когда было, – покачал меховым колпаком Рогволод. – Ныне русины кланяются бабе, променявшей Богов на распятого Мертвеца, позабыли и походы, и полюдья. Зачем Смоленску такие покровители?
Русин выгнул дугами золотистые брови.
– Погляди мне за плечо, может, увидишь причины – одну-другую… сотню.
– Ну, таких причин и за моей спиною немало.
– Для чего ты звал меня на переговоры? – спросил вдруг вождь русинов. – Перед дракою браниться и без труб можно.
Рогволод наклонил голову:
– Да хотел глянуть на того, кто привёл сюда столько народу.
– Поглядел?
– Поглядел, – рассмеялся кривич. – Стар ты. Вот какое слово у меня к тебе, русин, – без улыбки продолжил он. – Может, ты меня одолеешь. А может, и нет. Но то, что ты, самое малое, две трети своей дружины положишь – как пить дать. Лучше сойдёмся ты да я – если я одолею, отпустишь нас с добычей.
– А если я тебя? – спросил ровным голосом русин, разглядывая войско из Полотеска.
Рогволод двинул плечами под плащом из серебристых шкур:
– Будем драться.
– Драться можно и так.
Рогволод прикусил губу, стянув под зуб один угол улыбки.
– Мы оставим добычу.
На это вождь русинов даже отвечать не стал. Будто задумался, поглядывая на смоленские стены, над которыми, растревоженные людской суматохой, с криками носились загнездовавшие под крышами вороны и галки.
– Добро. Чего тебе надо?
– Твоё войско сдастся.
В первый раз с начала разговора с лица потомка Белополя пропала улыбка.
– Ты не слишком многого хочешь, русин?
– Как раз вровень, кривич.