– Эл? Ты здесь?
А где же еще? На «Студии-9» в Портленде, танцует диско и пытается снять студентку? Я высказал пожелание, а пожелания иной раз исполняются.
Я поискал выключатель на кухне, нажал, и помещение залил флуоресцентный свет, достаточно яркий, чтобы проводить операцию по удалению аппендикса. На столе стоял пластмассовый контейнер для лекарств, в какие кладут недельный запас таблеток. Обычно они маленькие, помещаются в кармане или в сумочке, но этот размерами не уступал энциклопедии. Рядом белел вырванный из блокнота листок с надписью: Если забудете принять таблетки в восемь часов, Я ВАС УБЬЮ!!!! Дорис.
«Моя девушка» закончилась, началась «Всего лишь мое воображение». Я пошел на музыку в запах больничной палаты. Эл лежал на кровати. Он выглядел умиротворенным. В последний момент из уголка каждого закрытого глаза скатилось по слезе. Полоски еще блестели. На ночном столике слева от него стоял мультидисковый проигрыватель. Компанию ему составляла записка, прижатая пузырьком из-под таблеток. Он бы не удержал листок и при легком ветерке, потому что пустой весил совсем ничего. Я посмотрел на этикетку: «Оксиконтин, двадцать миллиграммов». Потом взял записку:
Извини, дружище, не мог ждать. Слишком сильная боль. Ключ от закусочной у тебя есть, и ты знаешь, что нужно делать. Не питай иллюзий, что сможешь предпринять вторую попытку, потому что слишком многое может случиться. Сделай все правильно с первого раза. Возможно, ты злишься на меня за то, что я втянул тебя в это дело. Я бы злился, окажись на твоем месте. Но не отступайся. Пожалуйста, не отступайся. Под кроватью коробка. В ней еще около 500 долларов, которые я накопил.
Все в твоих руках, дружище. Через два часа после того, как утром Дорис найдет меня мертвым, арендодатель, вероятно, повесит на закусочную замок, так что ты должен все сделать этим вечером. Спаси его, ладно? Спаси Кеннеди, и все изменится.
Пожалуйста.
Эл.
Ублюдок, подумал я. Ты знал, что у меня могут быть сомнения, и разобрался с ними таким образом.
Конечно, я сомневался. Но сомнения и решения – не одно и то же. Если он опасался, что я могу дать задний ход, то напрасно. Остановить Освальда? Понятное дело. Но Освальд в данный момент отступил на второй план, стал частью туманного будущего. Странно, конечно, так позиционировать 1963 год, однако совершенно правильно. Прежде всего меня заботила семья Даннинг.
Артур, также известный как Тагга. Я еще мог его спасти. И Гарри тоже.
Кеннеди умел менять свою позицию. Слова Эла. И говорил он о Вьетнаме.
Даже если бы Кеннеди не изменил свою позицию, оказался бы Гарри в том же месте и именно в тот момент 6 февраля 1968 года? Я так не думал.